Лавр Георгиевич Корнилов — личность настолько яркая и неоднозначная, что интерес к нему не утихает до сих пор. Русский военачальник, генерал от инфантерии, военный разведчик, военный атташе, путешественник-исследователь, член Русского географического общества. Герой Русско-японской и Первой мировой войн. Верховный главнокомандующий Русской армии, главнокомандующий Добровольческой армии, руководитель Белого движения на Юге России.

Своей карьерой Лавр Георгиевич Корнилов обязан только одному человеку — самому себе. Он родился 18 (с.с.) августа 1870 года в Усть-Каменогорске (по другим сведениям – в станице Каркаралинской) Семипалатинской области Российской империи, находящейся ныне на территории Казахстана. Его отец, Егор Корнилов, служил в Сибирском казачьем полку, затем перешел на гражданскую службу и стал письмоводителем при городской полиции Усть-Каменогорска. Мать — Прасковья Хлыновская, была домохозяйкой, среди ее предков были алтайские калмыки (ойраты).

Будучи простого происхождения, не обладая полезными связями, Корнилов жадно и упорно учился и стал прекрасно образованным человеком.

В 1883 году Корнилов был зачислен в Сибирский кадетский корпус, где на протяжении всего периода обучения показывал отличные аттестации (средний балл 11 из 12). Затем с 1889 по 1892 годы учился на «отлично» в Михайловском артиллерийском училище, по окончании которого получил звание подпоручика. Имея приоритет в выборе места назначения, он выбирает Туркестан, где помимо рутинной службы занимается самообразованием, просвещением солдат и изучением восточных языков. Место выбрано не случайно. У него удачная внешность для Востока. От матери ему досталось смуглое скуластое лицо, черные узкие глаза. Кроме этого он владел девятью языками, в том числе пятью восточными. Облачившись в среднеазиатский халат и тюрбан, он становился неотличим от местных жителей, чем с большим успехом пользовался в разведывательной работе, добывая уникальные сведения, недоступные другим.

Не желая довольствоваться полученным образованием, через 2 года службы Корнилов подал рапорт на поступление в Академию Генерального штаба и блестяще окончил ее, получив серебряную медаль и досрочно чин капитана. Его фамилию высекают на почетной мраморной доске лучших выпускников Академии. И вновь, имея возможность в выборе престижного и спокойного места службы, теперь уже в столице, он выбрал Туркестанский военный округ.

Корнилов прибыл на афганскую границу в то время, когда русская разведка пыталась раздобыть данные о новой крепости Дейдади, которую афганцы строили вместе с англичанами на берегу Амударьи. Все попытки оказывались безрезультатными: разведгруппы или погибали, или возвращались ни с чем. Только что прибывший из Петербурга капитан Корнилов попросил трехдневный отпуск и исчез из гарнизона. В назначенное время он возвратился и передал в Штаб фотографии (???? — про фотографии редакция не уверена), чертежи, план окрестностей нового укрепления. В дальнейшем эту его экспедицию будут приводить как пример, знакомя с ней всех новых офицеров.

За пять лет службы на восточных рубежах, с 1899 по 1905 год, Корнилов участвовал в разведывательных экспедициях в Восточном Туркестане, Афганистане, Иране и Индии, собрал важнейшие картографические материалы, сведения о местных народах. Также он занимался созданием агентурных сетей. Как разведчик он показал прекрасные аналитические способности, а результаты его исследований имели не только военную, но и научную ценность.

В 1904 году началась русско-японская война. Лавр Георгиевич добровольцем отправился на фронт, получив должность штаб-офицера 1-й бригады Сводно-стрелкового корпуса. Фактически он исполнял обязанности начальника штаба. В его аттестации указывалось: «…Здоровье — хорошее, умственные способности — выдающиеся, нравственные качества — очень хорошие… воли твердой, трудолюбив и при большом честолюбии… вследствие прекрасных способностей, а равно большого самолюбия справится со всякими делами…». В этой кампании впервые проявились полководческие таланты Корнилова. Во время Мукденского сражения 1905 года его бригада прикрывала отход русской армии и попала в окружение. Возглавив арьергард, Лавр Корнилов штыковой атакой вывел подразделение из кольца. Как вспоминал генерал М.К. Дитерихс, встретивший Корнилова вскоре после этих событий: «Скромно, смущенно Корнилов возвращался со своего геройского подвига. Он не отдавал себе отчета о том величии личного подвига, на который толкнула его отвага воина и понимание обстановки … . Только глаза его горели огнем счастья и отваги и виделась в них сознательная готовность пожертвовать собой, но спасти русскую армию…» За годы русско-японской войны он получил орден Св. Георгия 4-й степени, Георгиевское оружие и производство в полковники.

После окончания войны он некоторое время служил в Генштабе, где занимался постановкой разведки на южных рубежах империи. Лавр Георгиевич присоединился к группе военных офицеров, выступавших на кардинальное реформирование вооруженных сил. Среди ее участников были прославленные в будущем генералы: М.В. Алексеев, С.Л. Марков, И.П. Романовский. Все они будут стоять у истоков Белого движения.

Однако штабная должность была не по душе Лавру Георгиевичу. В это время он перенес тяжелые потрясения: смерть отца и маленького сына. В 1907 году он снова занялся непосредственно разведывательным делом, став военным агентом в Китае. Он выучил китайский язык, много путешествовал, изучал быт, историю, традиции и обычаи китайцев. Много внимания уделял перспективам взаимодействия России и Китая на Дальнем Востоке. За успехи в сфере дипломатии Корнилов на родине был награжден Орденом Святой Анны 2-й степени. Получил он ряд наград и от высоко оценивших его деятельность дипломатов Британии, Франции, Японии и Германии.

В 1911 году Корнилову было присвоено звание генерал-майора. В феврале 1911 года он командовал 8-м пехотным Эстляндским полком, затем перешел на службу в Отдельный корпус пограничной стражи. До июля 1913 года был начальником 2-го отряда в Заамурском пограничном округе, который контролировал территорию Китайско-Восточной железной дороги (штаб — Харбин, Манчжурия, Китай). С приходом на новую должность Лавр Георгиевич развил кипучую деятельность. Он сразу же обратил внимание на необходимость уточнить карты Манчжурии, начал чаще проводить маневры и военные игры, а также активнее бороться с хунхузами (китайскими преступными группировками). Как вспоминал полковник Д.К. Хотовицкий о тех годах: «На службе Л.Г. был сухой, требовательный и не разговорчивый, но в свободное время это был милый и хороший собеседник».

В 1913 году Лавр Георгиевич инициировал расследование по организации довольствия, выявив факты воровства и столкнувшись в конечном итоге с премьер-министром Коковцовым. «Политический вес» был неравным, а потому Корнилов вернулся в военное ведомство командиром бригады 9-й Сибирской стрелковой дивизии, которая располагалась на острове Русском во Владивостоке.

19 июля 1914 года Германия объявила войну России. Страна вступила в Первую мировую войну. Корнилов отправился на юго-западный фронт. Он был назначен командиром 48-й пехотной дивизии, которая действовала в составе 8-й армии Юго-Западного фронта под командованием генерала Брусилова. Дивизия Корнилова сражалась в Галиции (Ивано-Франковская, Львовская и большая часть Тернопольской областей Украины) и в Карпатах.

Генерал Деникин вспоминал: «Тогда уже совершенно ясно определились для меня главные черты Корнилова — военачальника: большое умение воспитывать войска: из второсортной части Казанского округа он в несколько недель сделал отличнейшую боевую дивизию; решимость и крайнее упорство в ведении самой тяжелой, казалось, обреченной операции; необычайная личная храбрость, которая страшно импонировала войскам и создавала ему среди них большую популярность; наконец, — высокое соблюдение военной этики, в отношении соседних частей и соратников, — свойство, против которого часто грешили и начальники, и войсковые части». А  плененный войсками Корнилова австрийский генерал Рафт говорил: «Корнилов — не человек, а стихия».

В боях Корнилов проявил себя прекрасным тактиком, который лично проводит рекогносцировки и постоянно находится в войсках, собственным примером воодушевляя солдат. В феврале 1915 г. Лавру Корнилову было присвоено звание генерал-лейтенанта. Брусилов писал: «Странное дело, генерал Корнилов свою дивизию никогда не жалел: во всех боях, в которых она участвовала под его начальством, она несла ужасающие потери, а между тем офицеры и солдаты его любили и ему верили. Правда, он и себя не жалел, лично был храбр и лез вперед очертя голову». В том, в чем Брусилов увидел парадокс, скрывалась суть и правда Корнилова — воина. Сохранились письменные свидетельства участников Корниловской дивизии — от солдатов и унтер-офицеров до штабных чинов. Все они отмечали, что Корнилов избегал напрасных, бессмысленных операций. Постоянно рисковал собой, всегда находясь на линии огня, среди своих солдат и подчиненных. И безусловно жалел солдат, не стремясь любой ценой достигнуть победы. Все это вызывало к нему большое доверие и уважение.

В апреле 1915 года Корниловская дивизия оказалась в центре прорыва вражеских войск, попала в окружение и была практически уничтожена. Однако жесточайшее сопротивление, оказываемое ей, позволило отойти другим соединениям и избежать разгрома армии. Сам генерал Корнилов, раненый в руку и ногу, попал в австро-венгерский плен. Через несколько месяцев его исключили из рядов Русской армии. Казалось, его военной карьере наступил конец.

Но смиряться с обстоятельствами было не в характере Корнилова. Он предпринял две неудачные попытки к бегству. Третья попытка увенчалась успехом. В австрийской форме, с фальшивыми документами Корнилов за 22 дня пересек по железной дороге территорию Венгрии и перешел границу с Румынией. 22 августа 1916 года Корнилов вернулся в Россию.

История побега из плена принесла ему всероссийскую известность. Подвиг Корнилова подробно описывали газеты, император Николай II лично принял генерала в своей Ставке в Могилеве (ныне в Белоруссии) и вручил орден Св. Георгия 3-й степени.

Уже в середине сентября 1916 года он получает назначение командиром корпуса в армию, ведущую бесплодные и кровопролитные наступления под Ковелем. К сожалению, с приходом Корнилова ситуация не изменилась, однако в общественном мнении даже неудачи в этих боях не бросают тень на его репутацию. В ноябре 1916 г. сибирские казаки выступили с инициативой присвоить ему звание почетного казака станицы Каркаралинской, где он жил в детстве, а также начальному училищу.

Во многом именно образ генерала-героя стал тем «капиталом», который позволил Лавру Георгиевичу выдвинуться в период Февральской революции. В начале марта 1917 года по настоянию председателя Государственной думы Родзянко он был назначен командующим Петроградским военным округом. Родзянко считал, что Корнилов сможет восстановить порядок в столице. Корнилов стоял за сохранение крепкой власти, однако как человек прогрессивный понимал необходимость изменений. Выступая за порядок и жесткую власть, он неоднократно заявлял о своей приверженности демократическим идеалам.

Эта должность его тяготит и в апреле 1917 года Корнилов возвращается в действующие войска командующим 8-й армией на Юго-западном фронте. К тому времени революция подорвала боеспособность армии, минимизировав власть командиров над личным составом. Корнилов пытался восстановить дисциплину, прекратить братания, однако в сложившихся условиях это было практически невозможно. Вместе с тем определенные успехи у Лавра Георгиевича имелись. В частности, стали создаваться специальные ударные части из наиболее морально устойчивых добровольцев. Первый батальон был сформирован уже в середине мая, а шефство над ним взял сам Корнилов. Для собственной охраны он снял с фронта Текинский конный полк, состоявший из плохо говорящих по-русски туркмен. Сам Лавр Георгиевич прекрасно знал туркменский, чем укреплял свою популярность, а слабое знание русского языка защищало солдат полка от влияния революционной пропаганды. Это весьма примечательный факт, свидетельствующий о серьезных амбициях генерала.

Вместе с тем в целом фронт продолжал сыпаться, войска выходили из подчинения и отступали. Лавр Георгиевич направил Временному правительству телеграмму, в которой требовал принятия исключительных мер для восстановления дисциплины. Одновременно он отдал приказ о расстреле всех дезертиров, а также начал формировать особые ударные отряды по борьбе с ними: «без суда расстреливать тех, которые будут грабить, насиловать и убивать как мирных жителей, так и своих боевых соратников, и всех, кто посмеет не исполнять боевых приказов в те минуты, когда решается вопрос существования Отечества, свободы и революции». 12 июля 1917 года под давлением Корнилова Временное правительство приняло решение о восстановлении смертной казни на фронте.

Успехи на фронте в начале июньского наступления на фоне всеобщего хаоса создали Корнилову славу генерала, способного в тяжелейших условиях добиваться серьезных успехов. Его имя превращалось в символ, в который все больше верили те, кто страшился анархии. 19 июля 1917 года Корнилов был назначен Верховным Главнокомандующим. Причем перед вступлением в должность он сумел добиться автономии и гарантий, что в скором времени будут приняты решения по восстановлению порядка в армии.

Став во главе всей армии, Корнилов все активнее стал включаться в политическую борьбу: он прекрасно видел, что без политической воли Россия обречена. Однако рост его популярности вызывал обеспокоенность у Керенского. Более того, образ Корнилова оказался во многом искусственно созданным: несмотря на сильный характер, он не собирался становиться российским Бонапартом. Лавр Георгиевич не был политиком, а потому неудивительно, что в конце концов Керенский ловко обошел его. В конце августа после череды сложных интриг выдвижение 3-го конного корпуса на Петроград, согласованное с Временным правительством, было объявлено мятежом.

27 августа 1917 года Керенский потребовал от Корнилова сдать командование. На следующий день был опубликован указ Временного правительства об отстранении Корнилова от должности и предании суду. В ответ Корнилов издал «Обращение к народу», в котором заявил, что «Временное правительство под давление большевцикого большинства Советов действует в полном согласии с планами Германского генерального штаба, … убивает армию и потрясает страну изнутри». Генерал издал несколько приказов по армии с требованием подчиняться только его распоряжениям. Но, не получив широкой поддержки от армии, казачества и кадетской партии, Лавр Корнилов отказался от сопротивления и 15 сентября 1917 года был арестован в Ставке Верховного главнокомандующего в Могилеве. Эта роковая нерешительность имела для него печальные последствия. Возможно, главную роль в неудаче «Корниловского мятежа» сыграло и то, что в те дни он серьезно болел.

Главным следствием ареста Корнилова стал разрыв между офицерством с одной стороны и Временным правительством и умеренными социалистами с другой. В результате, по мнению современных исследователей, в октябре 1917 года армия, не доверявшая Керенскому, не оказала серьезной поддержки официальным властям, что привело к захвату власти в России большевиками.

Уже после октябрьского переворота, 2 декабря 1917 года по приказу и. о. Верховного главнокомандующего генерала Духонина, Корнилов и его сподвижники были освобождены. На следующий день Духонин был убит в Ставке революционными солдатами. Лавр Корнилов, переодевшись в гражданскую одежду, пробирался на Дон в одиночку с паспортом на имя беженца-румына. 19 декабря он прибыл в столицу Всевеликого войска Донского — Новочеркасск. Здесь вместе с генералом Алексеевым он начал формирование Добровольческой армии, которая должна была стать ядром вооруженного сопротивления большевикам.

Многие видели в Корнилове будущего вождя, сам же он требовал единоличного руководства, а потому вспыхнул конфликт с Алексеевым. Более того, Корнилов усугублял его, заявляя, что действительное антибольшевистское движение можно создать лишь в Сибири. Однако, как писал бывший депутат Государственной Думы Л.В. Половцев: «Генерал Алексеев понимал, что во главе армии должен быть человек железной воли и популярный. Корнилов обладал и тем и другим качеством. Его беспримерное мужество, проявленное в боях с Германией, его непреодолимые наступления, его чудесное спасение из австрийской тюрьмы, наконец, последнее бегство из Быхова сделали имя его легендарным. Такой генерал мог совершить чудеса».

С 7 января по 13 апреля 1918 года Корнилов являлся главнокомандующим Добровольческой армией, отдав Алексееву решение политических и экономических вопросов. Также вместе с генералами Алексеевым и Деникиным он возглавлял первое антибольшевистское правительство — Донской гражданский совет . В январе 1918 года была опубликована его политическая программа – 14 пунктов генерала Корнилова, «Корниловская конституция». Она предполагала «уничтожение классовых привилегий», «сохранение неприкосновенности личности и жилища», «восстановление в полном объеме свободы слова и печати», введение всеобщего обязательного начального образования, повторный созыв Учредительного собрания и другие демократические права.

После того как большинство донских казаков отказалось поддержать Добровольческую армию, а Донской атаман Каледин покончил жизнь самоубийством, генерал Корнилов принял решение оставить Дон и передислоцировать все подчиненные ему части на Кубань. 22 февраля 1918 года начался легендарный Ледяной поход, когда горстка белогвардейцев (чуть более 3000 человек) без достаточного количества вооружения и продовольствия, в тяжелейших погодных условиях и под давлением противника пробивалась к Екатеринодару (ныне город Краснодар) через станицы с враждебно настроенным населением. За период до 13 апреля армия успешно провела более 30 боев с частями большевиков, которые превосходили ее по численности не менее чем в шесть раз. Однако на подходе к городу выяснилось, что Екатеринодар уже занят противником. Было принято решение идти на штурм.

13 апреля 1918 года генерал Лавр Корнилов погиб в окрестностях столицы Кубани при артиллерийском обстреле. Один из снарядов обороняющихся угодил в дом, где располагался штаб, убив генерала. «Неприятельская граната, — писал Деникин, — попала в дом только одна, только в комнату Корнилова, когда он был в ней, и убила только его одного. Мистический покров предвечной тайны покрыл пути и свершения неведомой воли».

Добровольцы тайно похоронили тело Корнилова. Однако местные жители заметили это, и уже на следующий день на могиле появились большевики. Выкопав тело, они отвезли его в город, где после надругательств и глумлений оно было сожжено. Фотографии с обезображенным телом Корнилова распространялись в частях Красной армии в качестве ценного подарка.

О произошедшем Добровольческой армии известно не было. То, что труп Корнилова исчез, выяснилось при занятии Екатеринодара Белыми войсками в августе 1918 года, когда было решено торжественно перезахоронить тело. Отчет Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков содержал леденящие кровь свидетельства публичного растерзания трупа, поражающего своим бессмысленной звериной жестокостью.

Это событие окончательно подкосило жену Корнилова. Она скончалась в сентябре 1918 года. Ее похоронили неподалеку от места гибели мужа. На месте захоронения добровольцами были поставлены два скромных деревянных креста — генералу и его жене. В 1919 году здесь был создан музей генерала и устроена символическая могила генерала Корнилова. В 1920 году, с занятием Кубани Красной армией, музей и памятный знак были уничтожены.

Брат Лавра Георгиевича Корнилова Петр был расстрелян вместе с женой в 1920 году в Ташкенте. Сестра генерала, Анна, работавшая учительницей в городе Луге, в 1926 году была также расстреляна. Дети Корнилова успели эмигрировать: дочь Наталья (1897-1983) в Бельгию,  сын Георгий (1904-1987) в США.

В 1993 году, к 75-летию со дня гибели Корнилова, в нескольких километрах от Краснодара донскими и кубанскими казаками на средства, собранные росийскими соотечественниками за рубежом, был установлен символический мемориал, увековечивающий память о генерале и его Добровольческой армии. А в 2013 году власти Краснодара торжественно открыли памятник генералу Лавру Корнилову и белоказакам, погибшим при штурме Екатеринодара рядом с домом, где в 1918 году был смертельно ранен генерал. Памятник Корнилову работы скульпторов Валерия Пчелина и Алана Корнаева представляет собой бронзовую фигуру генерала с непокрытой головой, в распахнутой шинели. Высота памятника вместе с пьедесталом — 3,15 м, самой фигуры генерала — 2,3 м. Позже к ней добавится группа лошадей без седаков, также отлитых из бронзы, которые, по замыслу авторов, символизируют его потерянную армию и трагическую судьбу всего Белого движения.

Автор Ксения Винградова

———————-

Казаки Кубани помянули генерала Корнилова и казаков, погибших в годы гражданской войны. Казаки Кубани, Дона, Ставрополья и других областей юга России собрались у мемориального комплекса на окраине Краснодара, на месте, где располагался штаб Добровольческой армии, и где погиб герой Первой мировой войны, верховный Главнокомандующий Русской армии ( август 1917г.) и Главнокомандующий Добровольческой армии генерал Лавр Корнилов.

После гибели генерал был тайно захоронен, но большевики, решив, что белые спрятали сокровища, кинулись через предателей искать могилу. Найдя вместо драгоценностей только тело Главнокомандующего, они приволокли его на площадь в Екатеринодаре и пытались повесить. Но веревка оборвалась, и тело упало на мостовую. После издевательств над трупом была дана команда вывезти его за город и сжечь …

…Бронзовый Корнилов с непокрытой головой, накинув на плечи шинель, грустно смотрит вдаль. Неподалеку от памятника –конная группа из трех лошадей, понуро ждущих своих седоков.

Генерал Лавр Корнилов- личность историческая и неоднозначная. Некоторые историки убеждены, что, если бы не преждевременная гибель, Корнилов мог бы изменить историю Российской империи. Но факт разногласий между генералами России, как и между казаками в период 1916-1920гг. привел к многомиллионным жертвам, разрухе и голодомору в России. Как это случилось? Да так же, как и сейчас, когда нет единства среди казаков! А, может, нет политической воли у государства?

Слава Богу, что мы казаки!

Войсковой атаман общественной организации
«Всекубанское казачье Войско» В.И. Комлацкий

———————-

26 февраля 2021 года в онлайн режиме в Волгограде прошел Круглый стол «У истоков зарождения Донского казачества. Мифы и реальность» в рамках международного научно-просветительского проекта «История казачества в истории России. Время, события, люди», в котором довелось принять участие и мне.

По результатам проведенного мероприятия хотелось бы особенно отметить приветственное слово первого заместителя председателя комитета по делам СНГ, Евразийской интеграции и связям с соотечественниками Государственной Думы РФ Водолацкого В.П. и Председателя Союза Ветеранов Казачьего Движения Косова П.С.

Я не буду описывать в полном объеме всю приветственную речь Водолацкого Виктора Петровича, остановлюсь только о том, что он четко обозначил тот факт, что казаки – это не сословие, не социо-культурная общность, а отдельный народ в большой семье народов Великой России, с богатейшей историей. Такой подход со стороны государственного служащего такого ранга, который является объективным, но противоречащим выводам официальной исторической науки, радует и вызывает крайне положительные эмоции. А эмоциональность выступления Виктора Петровича дает повод поучиться многим национально мыслящим казакам как необходимо отстаивать интересы казачьего народа. И данный факт вселяет оптимизм.

Выступление доктора исторических наук, профессора Института истории и международных отношений Южного федерального университета – Сеня Дмитрия Владимировича свелось к тому, что Донских казаков до второй половины 16 века не существовало, так он не нашел более ранних документов. Только, не нужно забывать, что в 1744 году в городе Черкасске был полностью сожжен со всеми письменными историческими документами Донской архив. При этом, Сень Д.В. ссылался только на российские и часть османских источников. Становится непонятным, какие тогда казаки принимали участие в 1380 году в Куликовской Битве?

Кроме того, Сень Д.В. абсолютно не назвал в качестве источников, используемых им в работе, документы генуэзцев, и других итальянских источников. Персидские, украинские и другие источники им также не использовались. Кроме того, до настоящего времени, нет свободного доступа к документальным источникам, находящимся в Российских архивах, таких как центральные ведомственные архивы, особенно интересно полное собрание документов бывшего Посольского Приказа, сегодняшнего Министерства Иностранных Дел.

Таким образом, вывод Сеня Д.В. о том, что раз он не нашел источников, тогда и не было донских казаков, является как минимум надуманным, предвзятым, с полным отсутствием логики и провокационным.

При этом, выводы Сеня Д.В. были полностью опровергнуты в ходе Круглого стола.

Выступление еще одного доктора исторических наук, действительного члена (академика) РАЕ, профессора кафедры истории государства и права ФГБОУ ВПО Майкопский государственный технологический университет Сопова А.В. вызвало массу вопросов, которые и были заданы мною в ходе конференции. Само выступление описывать не стану, с ним можно будет ознакомиться после его опубликования. Радует одно, что Александр Валентинович, в ходе своего выступления не утверждал, а сам ставил свои предположения под сомнение, постоянно подчеркивая, что его выводы подлежат сомнению, что это выводы официальной истории, а соответственно и его выводы, все эти выводы и предположения делаются на основании только доступных к изучению источников. При этом, ответы, данные Александром Валентиновичем на поставленные вопросы подтвердили тот факт, что одни и те же выводы могут трактоваться по-разному, даже при незначительной смене точки зрения. Это выступление характеризует Александра Валентиновича как честного и порядочного человека.

Так, Александр Валентинович на вопрос о понятиях нация, народ, национальность и народность указал, что народ или нация – это понятие политическое, а народность или национальность культурно-этническое. И дал развернутую формулировку, которую я приводил в предыдущих своих статьях, повторяться не буду.

На вопрос о том, являются ли украинский, белорусский языки диалектами русского или же отдельными языками, Александр Валентинович указал о том, что официальная наука признает их отдельными языками, а гутор, несмотря на то, что он также, как и украинский, и белорусский языки, значительно отличается от русского языка, официальная наука, почему-то, признает его лишь диалектом русского языка. Отсюда следует вывод, что вопрос о том, является ли гутор отдельным языком или диалектом русского языка является на сегодняшний день неразрешенным.

На вопрос о том, как можно понимать и расценивать Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР №45 от 20.01.1936г., опубликованное 16.02.1936 г. «Об учебниках истории», на основании которого была создана комиссия по переделке учебников по истории? Уж не произошла ли очередная фальсификация истории? Александр Валентинович не подтвердил и не исключил факт фальсификации. При этом, подтвердил, что история – это исключительно политический инструмент, направленный на формирование отношения людей к государству и разным историческим событиям. При этом, Александр Валентинович, даже привел пример, что в советское время история изучалась под той точкой зрения, что до рождения Ленина, крестьянин и рабочий находились в спящем состоянии, и истории как таковой не было, а с появлением Ленина, народ проснулся и началась великая история. Из чего следует вывод, что всю Российскую историческую науку можно и нужно ставить под сомнение.

При этом, хотелось бы поблагодарить историков, которые приняли участие в Круглом столе за то, что, хотя бы не стали озвучивать и развивать «беглохолопскую» теорию происхождения казачества, а правильнее казачьего народа, – это уже большое достижение…

Что касается выступления Косова Петра Севастьяновича, который является профессиональным историком с профильным образованием, то у меня оно вызвало восторг.

Я сам, не являюсь профессиональным историком по образованию, и всегда считал, что казаки не успели создать государственное устройство, т.к. этому мешали демократические обычаи и традиции. Однако, Петр Севастьянович, ссылаясь на исторические документы, полностью разнес в пух и прах заявления и выводы Сеня Д.В. о том, что раз нет доступных документов истории донских казаков до 2-й половины 16 века, то значит и донских казаков до этого не было. При этом, Петр Севастьянович доказал, что у казаков было полноценное государственное устройство, только революционное по тем временам, так как имело демократическую форму управления. Да, не было царя, шаха, хана, князя, но была выборная власть…

По итогам проведенного вышеназванного мероприятия хотелось бы искренне поблагодарить Водолацкого Виктора Петровича и Косова Петра Севастьяновича за представленную на Круглом столе позицию и защиту истории, а соответственно и интересов казачьего народа.

Капитун И.И. (средний)

Источник: КАИЦ, КАИЦ, КАИЦ