Белая вольница. Как прославились и чем закончили сибирские атаманы?

В канун столетия своего окончания Гражданская война в России для многих остается темной страницей истории. «Темной» не только в значении «мрачной», но и — прежде всего — неизвестной.

Если имена Деникина, Колчака, Врангеля, Буденного, Фрунзе остаются на слуху, то многие другие оказались в тени.

На просторах Сибири красные и белые сражались с особой жестокостью, поражая сторонних наблюдателей своей кровожадностью.

Тон в братоубийственной войне задавали предводители белых, скрывающиеся под общим названием «сибирские атаманы». Кем же они на самом деле были и как сложилась их дальнейшая судьба?

Григорий Семенов

Григорий Михайлович Семенов — вне всяких сомнений, самый известный из сибирских атаманов. Уроженец Дурулгуевской станицы Забайкальского казачьего войска, с 1911 года он служил в 1-м Верхнеудинском полку. В 1913 году он был переведен в 1-й Нерчинский полк, с которым и начал свое участие в Первой мировой войне.

Семенов отличился в боях с немцами и австро-венграми, за что был отмечен орденом Святого Георгия и Георгиевским оружием.

После Февральской революции Семенов был назначен комиссаром Временного правительства по формированию добровольческих частей из монголов и бурят в Забайкальской области. Интересно, что полномочия его подтвердил и Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов.

В ноябре 1917 года Семенов поднял антибольшевистский мятеж. И сразу отметился особой жестокостью. Так, во время захвата станции Даурия один из попавших в плен местных большевистских лидеров был не просто казнен, а ему вспороли живот, после чего тело сожгли.

Части атамана Семенова к середине 1918 года контролировали обширные территория Забайкалья. Формально признавая власть Колчака, атаман находился в сложных отношениях с адмиралом. Колчака не устраивало то, что семеновцы не признавали воинские уставы, практиковали грабежи и бессудные казни.

Тем не менее, потерпев поражение, Колчак передал всю полноту власти в регионе Семенову, который превратил Забайкалье в последний оплот белых за Уралом.

Однако осенью 1920 года части Народно-революционной армии Дальневосточной республики выбили семеновцев из Забайкалья, оттеснив их в Маньчжурию.

Командующий американскими экспедиционными силами на Дальнем Востоке и в Сибири Уильям Грейвс называл атамана «убийцей, грабителем и самым отъявленным негодяем, который не просуществовал бы в Сибири и одной недели без защиты со стороны Японии».

Действительно, оказавшись в эмиграции, атаман с опорой на спецслужбы Японии готовил диверсантов из числа русских эмигрантов для заброски на территорию СССР.

Во время советско-японской войны 1945 года Семенов был захвачен в Маньчжурии.

В августе 1946 года атаман был приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к смертной казни через повешение. Приговор был приведен в исполнение 30 августа 1946 года.

4 апреля 1994 года Военная коллегия Верховного суда РФ пересмотрела уголовное дело в отношении Семёнова. По статье 58-10 ч. 2 («Антисоветская агитация и пропаганда») УК РСФСР дело в отношении него было прекращено за отсутствием состава преступления, в остальной части приговор оставлен без изменения.

Барон фон Унгерн

Барон Роберт Николас Максимилиан (Роман Фёдорович) фон Унгерн-Штернберг родился в Граце во время путешествия своих родителей по Европе.

Из-за проблем со здоровьем Роман Унгерн не смог учиться в Морском кадетском корпусе. Тем не менее во время русско-японской войны Унгерн поступил вольноопределяющимся на службу в армию. Он рвался на фронт, но, когда было получено соответствующее разрешение, боевые действия закончились.

В годы Первой мировой войны Унгерн воевал в казачьих частях, был пять раз ранен, за подвиги, храбрость и отвагу был награждён пятью орденами.

Будучи приятелем Григория Семенова, в 1917 году Унгерн помогал ему в организации национальных частей. Поддержав мятеж Семенова, Унгерн стал одним из самых успешных командиров атамана, отмечаясь не только военными победами, но и жестокими карательными акциями.

После поражения атамана Семенова Унгерн увел свои силы в Монголию, где разбил китайские части и захватил столицу Ургу.

Фактически барон фон Унгерн стал правителем Монголии. Он строил обширные планы, собираясь ни много ни мало воссоздать державу Чингисхана.

Весной 1921 года он начал поход в Сибирь, рассчитывая поднять там массовое антибольшевистское восстание. Однако части Унгерна потерпели поражение, и барон решил вернуться в Монголию. 19 августа 1921 года барон был арестован монгольским отрядом, а затем передан красным.

В сентябре 1921 года в Новониколаевске (ныне — Новосибирск) состоялся суд над фон Унгерном. Обвиненный в вооруженной борьбе против советской власти, зверских расправах над мирным населением, в массовом уничтожении населённых пунктов барон был приговорен к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение.

Президиум Новосибирского областного суда в 1998 году отказал в реабилитации барона Унгерна, признав все пункты приговора обоснованными.

Павел Иванов-Ринов

Выпускник Сибирского кадетского корпуса и Павловского военного училища Павел Иванов-Ринов в начале XX века служил в Сибири и Туркестане. Первую мировую войну он встретил в чине подполковника. Отличившись во время боев в Карпатах, Иванов-Ринов затем успешно справился с подавлением мятежа в Туркестане.

Дослужившись до командира Отдельной Сибирской казачьей бригады, он ушел со службы после прихода к власти большевиков и начал борьбу с ними. В 1918 году Иванов-Ринов был избран войсковым атаманом Сибирского казачьего войска.

Он признал власть адмирала Колчака, однако в 1919 году оказался в опале у верховного правителя: атамана обвинили в провале Тобольского наступления белых. Он был даже арестован, но затем освобожден и сумел бежать от красных в отличие от Колчака.

В 1921 году Иванов-Ринов стал начальником штаба войск атамана Семёнова на Дальнем Востоке. После окончательного поражения белых он оказался в эмиграции.

Там он в 1925 году был обвинен бывшими соратниками в сотрудничестве со спецслужбами СССР и лишен звания войскового атамана. После этого Иванов-Ринов бежал в Советский Союз, и о его дальнейшей судьбе ничего не известно.

Иван Калмыков

Уроженец станицы Грозненской Иван Калмыков после четырех классов духовной семинарии был направлен в Тифлисское юнкерское училище, по окончании был произведен в подпоручики. В 1913 году он добился перевода в Уссурийский казачий полк.

За Первую мировую войну Калмыков получил четыре награды, в том числе орден Св. Владимира IV степени с мечами и бантом и Георгиевское оружие.

Осенью 1917 года Калмыков вернулся в Приморье и был назначен временно исполняющим обязанности войскового атамана Уссурийского казачьего войска. В этом качестве он в начале 1918 года и начал борьбу против большевиков.

Этого атамана даже многие деятели Белого движения характеризовали как самого настоящего бандита. Он расправлялся не только с противниками, но даже с теми соратниками, которые, по мнению Калмыкова, покушались на его власть.

Как и Семенов, Калмыков опирался на помощь японцев. Впрочем, он не только получал от них средства, но и передавал обратно. Так, японцы получили от атамана 38 пудов золота, похищенного из Хабаровского отделения Госбанка.

В начале 1920 года отряды Калмыкова были вытеснены в Китай, где казаков арестовали. Атаману предъявили обвинения в присвоении 56 пудов золота, убийстве представителей Красного Креста — шведа Свена Хедблома и норвежца Оле Опшауга — близ станции Пограничная в сентябре 1918 года, а также в обстреле отряда китайских канонерских лодок на Амуре в октябре 1919 года.

Это была лишь малая толика преступлений Ивана Калмыкова. Суд над ним, однако, так и не состоялся. 13 июля 1920 года он скрылся на территории русского консульства в городе Гирине.

Однако китайские власти разместили на обширной территории консульства военных, которым было приказано искать убежище атамана. 25 августа тайник был обнаружен, и Калмыкова задержали. Китай собирался вернуть атамана во Владивосток, где его собирались судить.

Отлично понимая, что более никто его спасать не будет, Калмыков предпринял отчаянную попытку побега, при которой был застрелен китайским конвоем.

Борис Анненков

Сын отставного полковника Борис Анненков, возможно, является главным убийцей и мародером Гражданской войны. Во всяком случае, против анненковцев с оружием в руках поднимались даже белоказаки, не желавшие иметь с ними ничего общего.

В 1914 году Анненков оказался замешан в бунте 4-го Сибирского казачьего полка, за что был приговорен к 1 году и 4 месяцам заключения в крепости с ограничением в правах. Срок заменили отправкой на фронт.

В ходе Первой мировой войны он был не раз отмечен наградами за успешные рейды в тыл противника. Командиры, впрочем, сетовали: Анненков дерзок и фактически неуправляем.

Начав борьбу с большевиками в 1918 году, Борис Анненков незаконно присвоил себе звание войскового атамана Сибирского казачества.

С большевиками атаман воевал блестяще, и осенью 1918 года он был произведен в генерал-майоры. Однако контрразведка белых в своих докладах сообщала: «Китайцы атамана Анненкова наводят на жителей страх и заставляют жителей покидать свои дома… Среди кадровых частей замечается нежелание служить в частях дивизии атамана Анненкова, так как они думают, что большевики сочтут их за добровольцев и обязательно убьют».

Если в рейдовых акциях анненковцы были хороши, то во фронтальных боях стойкости не проявляли и порой бежали с поля боя. Более того, летом 1919 года переданные атаманом на Западный фронт белых «бойцы» так отличились грабежами в Петропавловске, что 16 из них были показательно расстреляны по приговору военно-полевого суда.

Белый генерал Андрей Бакич, изначально служивший под командованием атамана Дутова, попав под начало Анненкова, писал: «Способ командования и порядки в партизанских частях атамана Анненкова, где не соблюдались основные требования военной службы, отрицались законность и порядок, допускались невероятные бесчинства и грабежи, как по отношению к мирному населению деревень и станиц, а равно и по отношению к чинам моего отряда, вследствие болезни не могущим постоять за себя, вызвало озлобление против партизан генерала Анненкова со стороны чинов моего отряда».

Во время отступления в Китай в 1920 году анненковцы отметились чудовищными преступлениями. На перевале Чулак подручные атамана ограбили и убили около сорока семей офицеров отряда генерала Бакича и беженцев, при этом женщины и девушки от 7 до 18 лет ими были изнасилованы, а затем зарублены.

Когда отряды оказались в Китае, Бакич попросил разместить их не менее чем в 150 верстах от Анненкова, в противном случае не гарантируя того, что между ними не начнутся боевые действия.

Анненковцы не успокоились и в Китае, где продолжали грабить мирное население. В 1926 году терпение китайцев лопнуло, и Анненкова выдали чекистам.

Летом 1927 года в Семипалатинске состоялся судебный процесс, на котором рассматривались те преступления Анненкова, что были подтверждены документально. В частности, убийство 800 жителей Сергиополя, карательная акция в селе Троицкое (убиты 100 мужчин, 13 женщин и 7 грудных детей), карательная акция в селе Колпаковка (зарублено, расстреляно и повешено 733 человека), сожжение сёл Болгарское, Константиновка, Некрасовка.

О расправе анненковцев над теми участниками Белого движения, которые не захотели покидать Родину, свидетельствует следующий документ: «1927 г., августа, 5 дня. Мы, нижеподписавшиеся: консул СССР в Чугучаке Гавро, начальник погранзаставы Джербулак Зайцев, секретарь ячейки Фурманова, шофер Пономарев — составили настоящий акт в нижеследующем: сего числа мы прибыли на автомобиле в район озера Ала-Кулъ и, не доезжая до самого озера трех приблизительно верст, в местности Ак-Тума, нашли пять могил, четыре из которых с надмогильными холмами, а одна из могил открыта и наполнена человеческими костями и черепами… В местности Ак-Тума была приготовлена особая часть из Алаш-орды, которая и изрубила расформированных, числом около 3800 человек».

Выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР приговорила Анненкова к расстрелу. 25 августа 1927 года приговор был приведен в исполнение. Это тот редкий случай, когда казнь сочли справедливой и красные, и белые.

В 1999 году Военная коллегия Верховного Суда РФ отказала в реабилитации Бориса Анненкова.

……………………………………………………………….

Генерал Радола Гайда — командующий Сибирской армией.

Распоряжением комкора учредить в Иркутске, Верхнеудинске и Чите военно-полевые суды. Главнокомандующий Восточным фронтом генерал Гайда».
В соответствии с этим Масюра сообщил Забайкальскому областному комиссару, что на основании осадного положения, по всем вопросам, связанным с ликвидацией большевизма, спокойствия и благосостояния Читы, он не может издавать приказов без его согласия. Читинская милиция впредь до отмены осадного положения получает указания от него же.
Вскоре генерал Радола Гайда прибыл в Читу лично. Его встречали с почетным караулом 31 читинского стрелкового полка.

 

Молодой 28 летний человек. мягкое, доброе, славянское лицо, не успевшее потерять еще юношеского очертания. Генерал говорит по русски не свободно, но твердо, обдумывая каждое слово. таков в общихчертах портрет генерала Гайды, сумевшего противопоставить свою волю, воле народных комиссаров Р.С.Ф.С.Р постановивших заключить чехословацких легионеров в концлагеря. Свой приезд Гайда объяснял наличием двух причин:

Прежде всего генерал хотел узнать как союзники смотрят на помощь его армии, а затем считал необходимым навести порядок в местных войсковых частях. Среди союзного командования Гайда не встретил единомыслия, которое при создавшихся условиях гражданской войны совершенно необходимо. Гайда рассказал в одном из интервью:

«Для того, чтобы организовать и снабдить к весне 1919 года Сибирскую армию всем необходимым, нужно немедленно перебросить на Волгу не меньше трех дивизий, способных создать преграду вторжению в Сибирь германских регулярных войск, уже занявших весь правый берег Волги. наши войска отходят к Уралу. Япония и Америка как ближе всех расположенные могли бы оказать помощь войскам, а Англия и Франция снабдить всем необходимым сибирские войска, численность которых уже достигает 150 000 человек, а к весне будет 300-350 000 человек.
Народ стоит за создание сильной, дисциплинированной армии, доказательством чему служит последний набор в сибирские полки, организованные на началах строгой, разумной дисциплины.
Как командующий не только чехословацкими частями, но и войсками Сибирского правительства, я поручил работу по организации русской армии генералу Дитерихсу, которому также предоставил инспекторские права. Армия должна быть единой. Отдельные русские отряды должны влиться в сибирскую армию, иначе я их разоружу, к чему приняты меры».

Генерал Гайда по его собственному мнению не был политиком. он был только солдатом, как любой солдат он был прямолинеен в своих высказываниях.

«Сибирское правительство едино и во Владивостоке и в Омске. Оно слилось, как только явилась возможность сообщения. Местная группа правительства уезжает в Омск вместе с председателем Вологодским. О генерале Хорват, как о правителе говорить не чего. Он был и остается управляющим Маньчжурской дороги».

К слову атаман Семенов не признавая власть Колчака, предлагал Хорвата в качестве альтернативы адмиралу. 

 

Вологодский был лидером Сибирских областников, еще в начале века добивавшихся автономии для Сибири. После провозглашения декларации независимости Сибири, сепаратистские тенденции стали возобладать и внутри нового государства, их смог остановить приход к власти А.В.Колчака.
Так же генерал Гайда отметил, что от Читы до Челябинска железнодорожная магистраль работает по прежнему хорошо. С Владивостоком сообщение хуже, из-за положения с мостом на реке Онон. Мост этот был бы исправлен давно, если бы, по выражению генерала Гайды, там не находились разные войска, в результате чего, о мосте никто не заботится. Как сказал Гайда мост стараются исправить чешские саперы. На роль чешских легионеров в гражданской войне в России генерал Гайда смотрел определенно.
«Они должны остаться до конца войны и рука об руку с сибиряками укреплять Сибирское правительство, являющееся переходным к правительству Великой России, объединительницы славянства».
В январе 1919 года Гайда перешел на службу к Колчаку.
В мае 1919 года он отказался выполнять приказ адмирала о помощи Западной армии. В результате невыполнения Гайдой приказа Верховного правителя России Восточный фронт пал, Западная армия была разгромлена, а большевики зашли в тыл к сибирякам.

………………………………………………………….

Расстрел есаула 1-го Верхнеудинского полка Василия Попова.

Нижний чин с 1 января 1898 года.
С 24 марта 1906 года хорунжий.
С 9 октября 1913 года прикомандирован к 1-му читинскому полку Забайкальского казачьего войска.
С 25 апреля 1916 года подъесаул, начальник пулеметной команды 6-й сотни 1-го Верхнеудинского полка.

Приехав в Читу Варвара Ивановна Попова обратилась в редакцию газеты «Забайкальская новь» и рассказала о том, как в Оренбурге был расстрелян большевиками ее муж, есаул 1-го Верхнеудинского полка Василий Львович Попов. Во времена первых месяцев «совдепщины» это был самый обыденный факт российского бытья.
К таким расстрелам без суда и следствия люди привыкли и ни чему не удивлялись. Супруга есаула в подробностях рассказывала о жестоком злодеянии которое учинили большевики над мужем.
Вечером 23 марта 1918 года в квартиру Василия Попова явились красногвардейцы, невзирая на удостоверение от Советской власти, выданное есаулу, о непричастности его к контрреволюционному движению, красноармейцы произвели обыск, просмотрели документы и тут же в присутствии семьи Попова, стали решать как его расстрелять. Завязался спор. Спор о том как поступить с есаулом решили демократическим путем- проголосовав. Из-за того, что голоса разделились было решено не расстреливать есаула Плопова во дворе дома, а для начала увести на допрос. Но жажда крови была велика, а терпения у красногвардейцев было напротив так мало, что проведя есаула несколько кварталов, они его все-таки расстреляли у Форштадской аптеки, не допросив и не доведя до ЧК. Вся одежда была молниеносно снята с покойного красногвардейцами, документы и деньги разобраны по рукам. Один из красногвардейцев снял с покойного штаны и тут же одел их на себя. Все это происходило на глазах Варвары Ивановны и случайных прохожих.

 

Обратиться в редакцию газеты бедную женщину вынудило то, что у сослуживцев ее мужа могли быть какие-то вещи принадлежащие ему. Она надеялась, что ей их возвратят как память. Так же возможно у них могут быть документы и денежные суммы.
Особо Варвару Ивановну волновало то обстоятельство, что взятые большевиками документы мужа, касаются денежных дел эшелона, который сопровождал Василий Львович Попов с армейских позиций.
Если документы найдутся, то она просила, чтобы ей их отправили в Маньчжурию и она смогла бы передать их в распоряжение командования части Забайкальского казачьего войска в которой служил муж.

……………………………………………………

Японская интервенция в Забайкалье. Точка зрения японского подполковника Ириэ.

Сотрудничество атамана Григория Семенова с японской империей и его прояпонски ориентированная внешняя политика, в купе с террором, проводимым им по отношению гражданского населения Забайкалья, дискредитировало «Белое дело», озлобило простой народ. Бой забайкальских партизан с японскими войсками под Богдатью стал легендарным.
В Богдатском хребте Забайкалья
Жестокая битва была.
Мы там защищали свободу,
И кровь там рекою текла

 

Как же японцы сами воспринимали свое военное присутствие в Забайкалье. Подполковник 3-й дивизии императорской армии Японской империи Ириэ, находясь в Чите, осенью 1918 года старался выяснить, прежде всего, настроения забайкальского общества.

Как офицер японской армии, он прежде всего хотел узнать как местное население воспринимает пребывание японских войск в Сибири. Узнав о том, что население воспринимает присутствие японского контингента в Забайкалье как оккупацию, подполковник незамедлительно дал разъяснения по этому поводу в газете «Забайкальская новь».

Он счел своим долгом заверить, что насколько ему известно намерения Японии склоняются к дружественной помощи союзной России, в целях установления порядка и прочной власти, без каких либо посягательств на территорию и достояние государства. При этом Ириэ не отрицал возможность, и даже желательность установления экономического влияния Японии над территориями России.

Генерал Ооба, также как и генеральный штаб в Токио, по мнению подполковника, прилагают все усилия в настоящее время для того, чтобы снабдить население Читы продуктами питания, о мануфактуре говорить пока не приходится.
По мнению японца, ужаснейшим препятствием снабжения продуктами и питанием служит чудовищное состояние забайкальских дорог, а так же запущенное состояние железной дороги.

Ириэ сетовал, что японское командование, посылая войска в Сибирь и представить себе, не могло, что разрушение всех сторон железнодорожного дела достигло в Забайкалье и Сибири такой степени. Положение в Забайкалье немного облегчало то, что в феврале 1918 года семеновцам удалось взять под свой контроль свыше 40 поездов с грузами для Антанты. На Забайкальской железной дороге поезда, на каждой станции простаивают по 2-3 часа минимум. Из-за этого на перевозку грузов из Маньчжурии до Читы уходит больше недели. Также японцем не особо понятно положение и многочисленность русских правительств. Вместе с тем у японцев имеются серьезные опасения, что большевизм не смотря на заверения еще не изжит в народных низах, а лишь притаился, выжидая ухода союзников и японцев, чтобы дальше разрушать все стороны жизни, которые японские войска стараются сохранить. именно поэтому подполковник Ириэ интересовался на сколько сильна связь нового Всероссийского правительства с широкими народными массами, встретит ли оно всестороннюю поддержку, особенно со стороны Партии Народной Свободы, земских и городских самоуправлений. Так же подполковник Ириэ сказал, что административный аппарат Забайкалья не совсем понятен японскому командованию. Особенно роль Областного комиссара. Является ли он представителем российского правительства подчиненным регулирующим нормам и законам или же действует самостоятельно, по своему усмотрению. Особенно недоумение у Ириэ вызывал имевший недавно место в Чите арест бывшего Областного комиссара Флегонтова.

В тот момент арестовывали многих и роль местных самоуправлений в репрессиях в момент свержения Советской власти не ясна в подробностях. Также большую и важную роль в утверждении в Забайкалье режима Семенова сыграла 3-я дивизия японской императорской армии. В момент подписания Верховным правителем России А.В. Колчаком приказа №60, о признании Семенова изменником и бунтовщиком, именно 3-я японская дивизия встала на защиту интересов атамана.
Подполковник Ириэ не желал знать отношение местного населения к выпускаемым японским командованием кредитных билетов.

 

Вообще финансово-экономическая деятельность его мало интересовала. По мнению подполковника, выпуск кредитных билетов, не смотря на компетентные заверения дальневосточных торгово-промышленных кругов, не может существенно повлиять на курс рубля в сторону его падения, так как их выпущено не много, не более чем на сумму 2 миллиона иен. Объем различных бумажных денег в России настолько велик, что скорее на курс рубля могут влиять бумаги выпущенные Советской властью. (прим. К ним Ириэ ошибочно причислял и боны выпущенные Читинским Отделением Государственного банка).
В заключении подполковник Японской императорской армии сказал, что все недоразумения ми конфликты с населением происходят из-за не знания местных обычаев и традиций. Просил о таких случаях сообщать японскому командованию для предупреждения таковых в будущем.

…………………………………………………….

Александр фон Таубе — генерал на службе у большевиков.

 

Во времена императора Николая II фон Таубе служил заведующим передвижением войск в Сибири, после революции и октябрьского переворота пошел на службу к большевикам и занимал должность начальника штаба советских войск в Иркутске.
Он активно занимался подготовкой красных командиров, формированием боеспособных подразделений, способных хоть немного противостоять войскам атамана Семенова на востоке и чехословацким легионерам Гайды на западе. В начале апреля во Владивостоке высадился Японский десант. В июне месяце, видя, что Советской власти в Сибири приходит конец, Александр Александрович подал в отставку и направился во Владивосток. По дороге он узнал, что Советская власть во Владивостоке свергнута и там находится десант союзников. Таубе пришлось вернуться к Чите, а от туда в Иркутск. Таубе возглавил командование красной армии, руководил боевыми действиями против войск атамана Семенова. Вскоре советы были свергнуты и в Иркутске.
В конце лета 1918 года Таубе получил от лидера сибирских коммунистов Николая Яковлева задание, во что бы то ни стало прорваться через территории занятые белогвардейцами в Москву к Ленину.
Ленин ждал доклада о положении дел в Сибири. Единственной надеждой на получение информации был фон Таубе.
Выбор маршрута Таубе пал на Бодайбински район, генерал, не раздумывая вышел в верховья Витима, спустился на лодке вниз по реке, затем попал в плен к солдатам Сибирской армии.
При себе у генерал-лейтенанта было Георгиевское оружие. военно-полевой суд приговорил Таубе к смертной казни, но приговор мог бы быть отменен, если бы генерал раскаялся, публично отрекся от большевизма. Таубе в обмен на раскаяние помимо помилования даже предлагали высокую должность в командовании Сибирской армии адмирала А.В. Колчака, но большевистский генерал отказался. Радола Гайда так же предлагал поспешествовать в освобождении, если генерал пожелает служить у него. Таубе также отказался.
Умереть от пули фон Таубе было не суждено. Дожидаясь приведения приговора в исполнение, он умер в камере Екатеринбургской тюрьмы от сыпного тифа.

………………………………………………..

Создание коммун в Забайкалье. Кондуевская коммуна «Красные всходы». 1921 год.

Массовость коммуны стали приобретать сразу же после февраля 1917 года. Идеи кооперации стали очень популярны.

 

Начиная с 1918 года создавались «Комитеты бедноты» которые осуществили передел всех земель, в том числе крестьянских, кулацких. Это привело к осереднячиванию и нивелировке крестьянских хозяйств. В Европейской России осени 1918 года уже выяснилась экономическая неэффективность коммун. В Забайкалье же активный процесс создание сельскохозяйственных коммун начался после изгнания атамана Семенова и всячески поддерживался правительством ДВР. Коммуны возникали и на базе крестьянских надельных земель. Кондуевская сельскохозяйственная коммуна «Красные всходы» была организована 1 апреля 1921 года. Все члены коммуны являлись так же членами поселковой коммунистической ячейки.

При организации, первым делом была произведена опись всего движимого и недвижимого имущества. Это дело было возложено на избранного председателя Михаила Эпова, его помощника Льва Попова и коммунистического активиста Николая Викулова. Имуществом коммуны считалось все обобществленное имущество, кроме предметов личного потребления ее членов. Их изначально было 10 человек.
Хлеба как выяснилось в результате описи, хватит лишь на месяц без посева, следовательно, первой заботой коммунаров было приобретение какими-нибудь средствами хлеба для пропитания и на обсеменение полей. Единственным выходом из этого плачевного положения, было выменять на скот зерно и муку или продать скот и на вырученную сумму купить необходимое.

 

Лев Попов был отправлен в Читу на съезд сельскохозяйственных коллективов, ему было поручено донести плачевность ситуации до правительства ДВР.
Обязанности же остальных членов коммуны были четко распределены. Один перетягивает телеги, второй выполняет временно обязанности уехавшего секретаря, третий учительствуют, двое народоармейцев находящихся в отпуске и которые скоро должны были вернуться в часть, шестой занимался поливкой пашен перед посевом, седьмой болел нарывом, двоих отрядили для обмена скота, Эпов руководил процессом и занимался документами. Рабочих рук катастрофически не хватало, а фронт работы был обширный.
Посевную было решено начать 2 мая 1921 года. В поле вышли все коммунары, кроме народоармейцев отбывших на службу. Нужно было начинать сеять, а значит, и кормить лошадей, а сена у всех почти ни клочка с рождества. Весь фураж еще осенью, практически полностью выгребли на прокорм своих лошадей кавалеристы народной революционной армии, приезжавшие в поселок разоружать Усть-Озерскую казачью дружину. Поселковые лошади от долгой бескормицы еле волочили ноги. Чтобы хоть как-то поддержать лошадей, стали косить ветошь ( прим. Прошлогодняя трава). На скот в селе Жидка, удалось выменять 70 пудов зерна. Пашню пахали в две сохи, остальные члены коммуны городили изгородь, занимались поливом. Засеяно было 7 десятин земли (прим. 764.75 сотки). Конечно, засеять, не смотря на то, что лошади и сами коммунары голодали, могли и больше, но закончились семена. Чтобы не умереть от голода председатель лично поехал по селам менять скот на хлеб, зерно, муку. Он объехал 8 деревень и нигде не соглашались менять тощий скот на продукты. Только у попавшегося на обратном пути китайца удалось выменять 20 пудов ядрицы. Этого хватило лишь на полмесяца. 31 мая коммунары отправились в ближайший лес для заготовки древесины. Ее планировалось продать подороже в безлесных деревнях Приаргунья или же в Маньчжурии обменять на дорогой товар, который уже в Забайкалье пошел на обмен продуктов.
Помимо продуктов, у коммунаров, также не было соли, мыла, чая, без которого в Забайкалье не мыслима повседневная жизнь, чаепитие является важной традицией. Одежда коммунаров походила на лохмотья, была изрядно изношена. Так же не маловажным было и организация досуга коммунаров, чтений, бесед, лекций, подчинения детей общественному воспитанию в целях искоренения эгоистичных привычек, хулиганства, развивать солидарные отношения. Председатель постоянно ходатайствовал перед правительством ДВР о предоставлении коммуне помощи, самым необходимым.
В таких тяжелых условиях зарождалось коллективное хозяйство в юго-восточном Забайкалье.

«Сельскохозяйственные коммуны и артели, начинающие работу всегда шикарно, с полным инвентарем и всегда с кредитом, очень скоро начинают трещать, а потом лопаются с большими или маленькими скандалами. Их губят несвязанность коллективных и личных интересов».
/А.С. Макаренко/

………………………………………….

Иван Воросов. Забайкальский казак, герой Первой мировой, борец за свободное казачество.

Иван Никанорович служил в 1-ом Читинском казачьем полку. Это тот полк, который за отличие в русско- японской войне 1904-1905 гг. был награжден Георгиевским знаменем. И сохранил его, несмотря на запреты, лишения, мытарства революционного лихолетья.

 

 

Старший урядник Воросов Иван Никанорович начал службу в 1912 году в 1-ом Читинском полку Забайкальского казачьего войска. Ко времени прибытия 1-ой Забайкальской казачьей бригады на Западный фронт война стремительно набирала обороты. Только закончилась Галицийская битва, в результате которой русская армия заняла всю Восточную Галицию. Генерал Иванов набирал в свое распоряжение все имеющиеся резервы. Готовилась крупная наступательная операция для закрепления успеха. 1-ая Забайкальская казачья бригада как раз относилась к самым боеспособным резервам Верховного главнокомандования. В боях особо мужественно действовали части Сибирских корпусов.

11 октября 1914 года в бою 1-го Читинского полка он храбро и уверенно повел свой взвод в спешенном марше на деревню Недабиль. Казакаи выбил из нее австрийцев. За этот подвиг Воросов был награжден Георгиевским крестом IV степени.
19 октября, в конной атаке, произведенной четвертой сотней 1-го Читинского полка на прусский эскадрон, Воросов снова проявил героизм. Во главе своего взвода устремился вперед, увлекая за собой казаков. Вдохновленные смелостью Ивана Никаноровича казаки провели мощную атаку позиций противника. За проявленную храбрость и рвение Воросов что был награжден Георгиевским крестом III степени.
За десять дней Воросов получил два Георгия. Не прошло и месяца как новые награды нашли нашего героя. 4 ноября 1914 года, находясь в окружении превосходящих сил противника. Взвод под командованием Воросова оборонял мост на реке Варта, вплоть до подхода частей дивизии Гренадерского корпуса. За проявленное мужество он был награжден Георгиевским крестом II степени. Как храбрейший из казаков 1-го Читинского полка, удостоен французской медали.

 

В документах архивного фонда Восточно-Сибирского отдела Русского Географического общества хранится «Журнал военных действий 1-й Забайкальской казачьей бригады» за 1915 год, составленный подъесаулом Боржинским. В журнале автор описывает и боевые действия 1-го Читинского полка на р. Пилице в Польше. За 11 апреля 1915 года имеется запись: «Организация предполагаемой сегодня разведки, следующая: для переправы разведчиков приготовлена лодка и плот на поплавках. В разведку идет 10 человек. Старшим будет унтер-офицер Воросов, Георгиевский кавалер, раньше уже ходивший на подобные разведки. Руководство по выполнению задачи возложено на подъесаула Попова. Задача, охотников — захват пленных. Разведчикам выданы три ручные гранаты. К переправе будет преступлено с наступлением темноты». Разведка, по всей видимости, удалась. 1 ноября 1915 года на фронт в местечко Михайлово прибыл Великий князь Георгий Михайлович и от имени государя пожаловал забайкальским казакам Георгиевские кресты.

 

В числе награжденных был подхорунжий Иван Никанорович Воросов. Он получил Георгиевский крест I степени и стал полным Георгиевским кавалером.
Иван Никанорович также являлся незаурядным поэтом. Печатался во фронтовых газетах. В его стихах прославлялись подвиги русской армии, подвиги Забайкальских казаков. Стихотворение «Атака у деревни Олешино» посвящено конной атаке казаков Читинского полка. После Февральской революции 1917 года в Забайкальском казачьем войске стали создаваться полковые комитеты из наиболее авторитетных представителей казачества. В состав полкового комитета 1-го Читинского полка вошел подхорунжий 4-й сотни Иван Воросов.
В мае 1917 года он был избран на Учредительный казачий съезд в Петрограде. После революционных событий он вернулся в Читу, принимал участие в белой борьбе за интересы свободного казачества. 9 июня 1919 году он был избран в члены Казачьего войскового правления, а в июне 1920 года включен в состав Краевого народного собрания. В конце 1920 года вместе с семьей уехал домой в Маньчжурию. Здесь он жил с семьей с раннего детства, с 1890 года. Работал в в редакции газеты. В 1929 году переехал в Хайлар, здесь его настигла болезнь, заработанная во время войны. На фронте он получил отравление газами, как результат гангрена легких. Иван Никанорович Воросов умер 27 октября 1929 года.

Использованы материалы:
1. Щербина, Т. В зале несуществующего музея / Т. Щербина // Родина. –1993. – № 8– 9. – С. 156–157
2. Терехина В.С. /Забытые герои// 1991 год.
3. Перминов В.В. Воросов Иван Никанорович / В.В. Перминов // Энциклопедия Забайкалья. Читинская область : в 4 т. / гл. ред. Р.Ф. Гениатулин. – Новосибирск, 2004. – Т. II : А – З. – С. 210.

Война — это серия катастроф, ведущих к победе.
/Жорж Клемансо/

…………………………………………………………………

 

Георгиевские кавалеры Забайкальского казачьего войска. Первая мировая война.

На фронтах Первой мировой или как ее тогда называли Второй Отечественной тысячи забайкальских казаков нашли свою смерть. Без всякого сомнения, верные слуги государя и верные сыны отечества, дорого продавали врагу свою жизнь, умирая несли гордое имя казак.

 

2 декабря 1914 года с разъездом в 12 казаков встретил на пути заставу противника. Спешил казаков, завязал бой, а когда немцы стали отходить, атаковал в конном строю. Уничтожив часть группы, оставил четырех казаков для охраны пленных, стал преследовать врага дальше и захватил еще 13 пленных.В этом бою получил в награду Георгиевское оружие есаул Г.М. Семенов. Георгиевское оружие получили: есаул 1-го Аргунского полка Ксенофонт Асламов, орден Св. Георгия 4-й степени есаул 1-го Нерчинского полка Роман Унгерн фон Штернберг, войсковой старшина Забайкальской казачьей батареи Леонид Кислицын, есаул 1-го Нерчинского полка Прокопий Оглоблин. В бою у деревни Домбровка 12 октября 1914 года искусным огнем и умелыми действиями есаул 1-го Читинского полка А. Бакшеев остановил противника, который обходил правый фланг русских позиций. Бакшеев так же был награжден Георгиевским оружием.
Золотое оружие давалось «За храбрость» представляло собой изначально шпагу, затем было заменено саблей. По статуту от 1913 года Золотое оружие «За храбрость» приравнивалось к ордену Святого Георгия и получило наименование Георгиевского.

 

Подъесаул 1-го Читинского казачьего полка Николай Нацвалов, командуя сотней в районе Щерцовского посада 12 ноября 1914 года вел разведку в 14 верстах за линией фронта. Попадал в окружение врага, но выходил из него и доставлял крайне важные сведения, послужившие основанием для перегруппировки частей. Лихой офицер получил орден Святого Георгия 4-й степени. Не менее храброй была разведка есаула Якова Тонких. В рядах Нерчинского казачьего полка 28 июня 1915 года он с командой разведчиков в 26 казаков, в пешем строю, несмотря на сильный ружейный огонь, окружил австрийскую заставу, взял в плен 26 человек. Когда же с ранеными и пленными стал отходить, был окружен почти со всех сторон противником. Не растерявшись, казаки бросились на врага с шашками, завязалась рукопашная схватка. Казаки прорвались к своим, при этом вынесли всех раненых и привели 15 пленных солдат 31-го австрийского пехотного полка. Есаул-разведчик удостоился Георгиевского оружия. Посмертно награжден Георгиевским оружием, и сотник 1-го Нерчинского казачьего полка Александр Ясенский. 6 октября 1915 года во время наступления полка в пешем строю он по собственной инициативе повел сотню в атаку и опрокинул врага. Заняв его окопы, сотник Ясенский прикрыл левый фланг наступающего полка от удара немцев, которые прижали полк к реке. Бойцам удалось не только остановить наступление обходящей колонны, но и выбить врага из рощи.
Сотник 2-го Верхнеудинского полка, военный летчик корпусного авиаотряда Игорь Шангин за подвиги в воздухе был награжден орденом Св. Георгия и Георгиевским оружием.
Сотник казачьей батареи Николай Николаев проявил мужество в бою 20 ноября 1914 года при переправе через реку Рукавку у деревни Бугай. Находясь под огнем, в четыре раза превосходящим противника. Он огнем своих орудий остановил наступление противника, чем дал возможность сотням левого боевого участка занять и в течение дня удерживать свои позиции. Затем при отходе наших войск, по собственной инициативе остался на позиции и открыл по вражеским колоннам губительный огонь, задержал их, дал бригаде возможность спокойно занять следующую позицию. Сам сотник погиб. Он был удостоен Св. Георгия 4-й степени.

 

Как было сказано в начале героизм и лихая удаль всегда была присуща Забайкальским казакам. В первую мировую в одной семье бывало по несколько Георгиевских кавалеров. Так кавалерами ордена Святого Георгия стали казаки Титовской станицы братья Шильниковы: генерал-майор, командир 1-й Забайкальской казачьей бригады Иван Федорович Шильников, и вольноопределяющийся 1-го Читинского полка Федор Федорович Шильников он заслужил 4 солдатских Георгия. Погиб в июле 1917 года, награжден орденом св. Георгия 4-й степени посмертно. Командир 1-го Верхнеудинского казачьего полка, генерал-майор Иван Цырельников был награжден Георгием 4-ой степени посмертно. 22 февраля 1915 года атаковал совместно с 70-м Рижским пехотным полком немцев, потеснивших левый фланг армии, и не только остановил наступление врага, но и отбросил его. Сам командир был в первой линии казаков и пал смертью героя. В 1917 году уже полковник Яков Тонких получит и орден Св. Георгия 4-й степени. Во всех войнах, во всех походах забайкальское казачество не знало поражений. Подробнее о Георгиевских кавалерах Забайкальского казачьего войска можно прочесть в одноименном многотомнике В.Ю Апрелкова.

«Забайкальский казак в высшей степени вынослив, никогда не падает духом, хороший товарищ и легко привязывается к своему офицеру».
/барон П.Н. Врангель/

……………………………………………………

Евстафий Метелев — казак, полный Георгиевский кавалер, председатель совдепа. Простите и врагов, которые загубили меня.

Действительная служба урядника Метелева проходила в Маньчжурии в особой конвойной сотне, бесконечная борьба с хунхузами (прим. Бандиты) стала хорошей военной школой. Здесь, в Китае и Монголии Евстафий Васильевич получил своего первого и второго «Георгия», в 1896 году и в 1901 году.

 

За время русско-японской войны Евстафию Васильевичу Метелеву довелось участвовать во многих боях и стычках с неприятелем. За храбрость и военную выучку, подтвержденную реальными заслугами на поле брани Метелев был удостоен еще двух «Гергиев», за спасение командира сотни под портом Лазарева (ныне. Вонсан, КНДР) и за разгром японского отряда под Кильджу. Летом 1905 года раненый вахмистр Метелев был вынужден заменить на поле боя командира и повестим в атаку людей. Японцы не выдержали напора и героизма казаков, бросили свои позиции. За это полный Георгиевский кавалер, награжденный Орденом Андрея Первозванного, командиром 1-го Нерчинского полка был представлен в порядке исключения за особые отличия на поле брани к производству в первый офицерский чин. Метелев одев серебряные погоны тал младшим офицером-прапорщиком. Первую русскую революцию прапорщик Метелев встретил в Харбине. Уже здесь ему стали близки идеи социализма, из-за чего у него стали возникать трения с начальством. Вскоре Метелев был уволен со службы и вернулся домой во Второй Чиндант. Дома он занялся кузнечной работой. Постоянно видя, социальную несправедливость, убогость и забитость народа, отсутствие элементарных благ цивилизации, Метелев все сильнее убеждался в том, что нужно, что-то менять и менять. Менять с размахом, рубить с плеча, уничтожить всю несправедливость и тьму невежества на корню. На соседней станции Борзя существовали социалистические ячейки железнодорожных рабочих. Они особенно активизировали свою работу с началом Первой мировой войны. Метелев тесно с ними контактирует. Февраль 1917 года местные социалисты встретили с воодушевлением, но вскоре поняли, что это не та революция которую все ждали. Октябрьская революция оправдала чаянья революционеров. Вернулись фронтовики, распропагандированные большевиками. Начиналась новая жизнь с митингами, с ломкой всего старого-отсталого. Бедные слои населения поддерживали большевиков. Фактически они стали настоящей властью на селе, в станицах, начался дележ сельскохозяйственных угодий, нарез участков земли. Зажиточных казаков это не устраивало, так как лучшие земли находились у них. В первую очередь это было связано с тем, что как правило богатые казаки находились в правлении, были приближены к казачьей власти, а земля как повелось была в общем пользовании и казачье правление выделяло участки земли на свое усмотрение, как поощрение. Система, задуманная как демократичная и справедливая на деле являлась совершенно иной. Казачья верхушка тайно устанавливала связь с атаманом Семеновым. Семенов активно формировал войска в Маньчжурии для похода в Забайкалье. На станичном сходе, невзирая на проклятия и явные угрозы, Метелев призвал казаков поддержать Советскую власть, встать с оружием в руках на ее защиту. Многие откликнулись на его призыв.

В марте 1918 года в Борзю прибывают красногвардейские отряды. Е. В. Метелев является в штаб Лазо. Он просит принять его в отряд и использовать как разведчика.
Первым заданием от Лазо стало провести разведку на границе и узнать об обстановке на той стороне. Через знакомых бурят Метелев узнает о предстоящем, скором походе Семенова и предупреждает командование Советов. Несмотря на своевременные предупреждения, красные не смогли помешать продвижению семеновцев. Белогвардейцы теснили красных. Метелев вместе с семьей спешно бежал. От Нерчинокого ревкома Метелев получает мандат на проведение мобилизации, а также формирует добровольческие красные отряды из казаков. Сформированные отряды немедленно отправляются на Даурский фронт. Красногвардейцам временно удалось выбить семеновцев за пределы Забайкалья.
На Борзинском волостном съезде рабочих, крестьянских, солдатских депутатов Метелева избрали председателем Борзинского совета депутатов. Метелев с рвением берется за работу, повсеместно создаются органы советской власти, на селе проводится сбор продовольствия, реквизируется оружие для красной гвардии. В этом председателю совдепа помогал один из создателей красной гвардии в Забайкалье Николай Яковлевич Семенихин. Большевистские лидеры чувствовали, что успех временный и необходимо готовится к новому удару. Так и произошло. Следующий поход атамана Семенова для большевиков оказался роковым. Советская, власть пала в Забайкалье. Большевистские лидеры бегут в Амурскую область, подаются в леса, в Чите большевистские ячейки возобновляют подпольную деятельность. Евстафий Метелев с группой соратников пробирается в Шилкинскую волость, от станции Шилка поездом едет в Читу. В Карымской его узнали. Избитого и окровавленного его вместе с борзинским казначеем Иваном Савватеевым и еще несколькими заключенными отправляют в Борзю на суд. Военно-полевой суд приговорил всех к виселице.
По легенде Метелеву даже предложили помилование как герою русско-японской войны, Георгиевскому кавалеру и офицеру, если он попросит помилования и покается в преступлениях, с оружием в руках «искупит свою вину» перед Россией. Метелев на это не согласился.

 

Перед смертью Евстафий Васильевич исповедовался и передал священнику предсмертное письмо для родных.
«Дорогие Папа и Мамаша!
Я пишу вам последнее предсмертное письмо. Прости папа, что я принес вам столько горести, которую едва ли вы переживете. Я умираю с чистой совестью, пускай радуются мои враги, кровь моя вопиет к Богу, если я достоин этого. Папа. Если переживете это момент, то я счастлив. Ну, благословите и молитесь за меня. Целую тысячу раз. Ваш сын Евстафий.
Дорогая Нюрочка.
Прими мой последний привет и тысячу поцелуев. Я умру утром, но с душой, полкой грусти за Вас милых и дорогих! Ну| Как Господь приведет, так живи и расти наших крошек, честными и добрыми людьми, не помнящими зла к врагам своим и моим! Господь видит! Он праведный судья! Нюрочка! Будь тверда и не убивай своего здоровья! Да прости меня, что я сгубил твою молодую жизнь и принес тебе столько горя. Деток бедных, деток малых, несчастных сироток целую. Да благословит их Господь на всю суетную жизнь! Аля, Паша, Миша, моя милая Франечка и Шура! Простите вашего папу, что покидаю вас. Ваш несчастный папка. Дорогие Тонечка и Флора!
Я умираю за свои убеждения. Я за себя рад! Но не могу выносить разлуки с Вами милыми, дорогими моему сердцу! Тонечка и Флора! Простите меня и живите по Божьему велению! Будьте добрыми людьми. Не забудьте моих сироток. Я ухожу! Мне больше не вернуться, но образ ваш мне вечно дорогой! Благословляю Вас и целую! Я рад, что общественные деньги сдал. Ваш отец Евстафий. Простите и врагов, которые загубили меня. 18 сентября 1918 года».
Имеются сведения, что Метелева не повешали, а расстреляли. Родственникам за былые заслуги прапорщика разрешили похоронить его по христианскому обряду в станице Чиндантской.

Использованные материалы:
— материалы фондов «Борзинского районного краеведческого музея.
— Апрелков В. «Умираю за свои убеждения» // Заб. рабочий. 07.11.1990.
— Ивашкеев Д. «Полный Георгиевский кавалер» // Заб. рабочий. 12.09.2000. — Поломошнов Г. «Председатель совдепа».
— Энциклопедия Забайкалья. — Ландарь И. «Состояние землевладения и землепользование в Забайкальском казачьем войске».

Погибнут оба – один оттого, что проиграл войну, другой – оттого, что ее выиграл.
/Тацит/

Источник: Российское казачество