3 августа православная церковь чтит Пророка Иезекииля

Иезекииль (ивр. Йхезкэль, «Господь укрепит») — один из «великих пророков», родился в Иудее около 622 года до н. э. и был священником. С первым караваном пленных в 597 году до н. э. Иезекииль был уведён в Вавилон и жил в посёлке Тель-Авив у реки Ховар близ Ниппура, одного из религиозных центров Вавилона. Здесь, у реки Ховар, пророку были явлены от Бога несколько видений, с которых в 592 году до н. э. началось его пророческое служение. В это время Иезекиилю было около 30 лет. Дом пророка в Тель-Авиве, как и дома многих священников в плену, стал местом, где собирались изгнанные иудеи (именно из таких домов собраний в эпоху плена и родилась синагога). К приходившим к нему людям обращал пророк свои пламенные проповеди. Автор ветхозаветной книги Иезекииля; из-за объёма (48 глав) и значимости которой относится к так называемым «великим пророкам». Предание говорит, что св. Иезекииль был умерщвлен одним из иудейских князей за обличение в нечестии и погребен в одной пещере с Симом и Арфаксадом, прародителями Авраама. Около 571 года до н. э. пророк скончался.

———————-

4 августа православная церковь чтит Марию Магдалину

Св. Мария называется Магдалиной, потому что происходила из г. Магдалы в Сирии, и равноапостольной, потому что проповедовала Евангелие подобно апостолам. В православной и католической церквях почитание Марии Магдалины отличается: православие почитает её исключительно как мироносицу, излечённую от семи бесов и фигурирующую в нескольких евангельских эпизодах, а в традиции римо — католической церкви долгое время было принято отождествлять с нею образ кающейся блудницы и Марию из Вифании, а также к этим трем разным женщинам прилагать обширный мифический материал. В византийской литературе повествуется о том, как через некоторое время после Распятия Магдалина отправилась в Эфес вместе с девой Марией к Иоанну Богослову и помогала ему в его трудах. Считается, что Мария Магдалина благовествовала в язычникам в Малой Азии и доходила до Рима, о чём свидетельствует обращение к ней в послании апостола Павла к римлянам (Рим.16:6). С Марией Магдалиной связывают появление традиции пасхальных яиц: по свидетельству некоторых литературных сборников, когда Мария пришла к императору Тиберию и объявила о Воскресении Христа, то император сказал, что это так же невозможно, как то, чтобы куриное яйцо было красным, и после этих слов куриное яйцо, которое он держал, стало красного цвета. Здесь со словами «Христос воскрес!» — она поднесла императору Тиберию красное яйцо, рассказала о страданиях Христа и обвиняла Пилата в несправедливом осуждении Его на распятие. Вот почему со времени св. Марии и вошло в обычай между христианами обмениваться яйцами в праздник Пасхи. В IX в. мощи св. Марии перенесены из Ефеса в Константинополь. Части мощей ее хранятся на Афоне и в Иерусалиме.

———————-

5 августа православная церковь чтит Почаевскую икону Пресвятой Богородицы

Почаевская икона Пресвятой Богородицы находится в Почаевской лавре в волынской епархии на Почаевской горе. Сама гора получила свое название от села Почаева. В XIV в. в пещере Почаевской горы спасались два инока. В 1340 г. они однажды увидели Пресвятую Богородицу, стоявшую на камне на вершине горы в огненном столбе. Взойдя на гору, иноки увидели, что на камне, где стояла Пресвятая Богородица, остался вдавленный оттиск Ее правой стопы, наполненный прозрачной водой как будто камень растаял под стопой Богородицы и начал источать воду. Этот след сохраняется доселе, по-прежнему наполненный водой, которая никогда не убавляется и не переливается. У этого источника стали совершаться чудеса. В 1537 г. Константинопольский митрополит Неофит посетил дом некой панны Гойской и благословил ее иконой Богоматери. Скоро начали происходить чудеса от этой иконы. Тогда в 1597 г. Гойская отнесла икону на Почаевскую гору и отдала инокам, обитавшим там в пещере. На горе была выстроена церковь, число иноков стало увеличиваться, и таким образом была основана Почаевская лавра. В 1675 г. по молитве иноков перед иконой обитель была спасена от нападения турок. Почаевскую икону почитают не только православные, но и католики; на поклонение к ней приходят из отдаленных концов России. Икона богато украшена. Богородица и Богомладенец на ней в коронах, окруженные святыми, среди которых пророк Илия, первомученик Стефан, преподобная Параскева и др.

———————-

6 августа православная церковь вспоминает Мученицу Христину

Мученица Христина происходила из г. Тира от богатых и знатных родителей. Она отличалась замечательной красотой, и отец хотел определить ее в языческие жрицы. Чтобы приготовить к сему, отец поместил ее в особой части своего дома, где поставил множество золотых и серебряных идолов. Но в своем одиночестве часто любуясь природой — созерцая, например, небо, усеянное звездами и планетами, — св. Христина задумывалась: кто же сотворил такой прекрасный мир? Неужели наши безжизненные истуканы? А если не они, то кто же сотворил? Где та религия, которая ясно и вразумительно решала бы все вопросы о мире, человеке и Творце их? Спрашивала об этом своих прислужниц. Те ввели к ней христианских учителей, которые разрешили все ее вопросы. Христина крестилась и побросала идолов. Когда ее отец узнал об этом, то страшно разгневался, убил всех служанок, а ее саму жестоко мучил и заключил в темницу. Сюда приходила к Христине мать и слезно умоляла отречься от Христа; но Христина оставалась твердой. На другой день отец приказал вывести дочь из темницы и начал ласково уговаривать отречься от Христа; но, видя ее непреклонность, приказал снова мучить ее и затем утопить в море. Ангел спас Христину от потопления, и она явилась перед отцом. Отец решил на следующий день отсечь ей голову, но не успел, потому что в ночь сам умер. Мучил ее и новый начальник города, но и он был наказан смертью. Его преемник приказал посадить святую в разожженную печь и затворил ее там, но она 5 дней была в печи и осталась живой и невредимой. Мучитель бросил ее к змеям, но и те не коснулись мученицы. Наконец, закололи ее мечами и пиками. Жила святая мученица около 300 г., при Диоклетиане.

———————-

7 августа в- Пятый Вселенский Собор

Второй Константинопольский собор — Пятый Вселенский Собор, был созван в 553 году, в городе Константинополе, при поддержке императора Юстиниана I. Отверг учения богословов Феодора из Мопсуэты, Феодорита и Ива (т.н. «антиохийская школа»). Собор был созван по поводу споров между последователями Нестория и Евтихия. Главным предметом споров были сочинения трёх учителей сирийской церкви, пользовавшихся в то время известностью, а именно Феодора Мопсуетского, Феодорита Кирского и Ивы Едесского, в которых ясно выражались несторианские мысли, а на Четвертом Вселенском Соборе ничего не было упомянуто о этих трёх сочинениях. Несториане в споре с евтихианами (монофизитами) ссылались на эти сочинения, а евтихиане находили в этом предлог отвергать постановления сам Четвёртый Вселенский Собор и клеветать на Православную Вселенскую Церковь, что она будто бы уклонилась в несторианство. На Соборе присутствовало 165 епископов.

———————-

8 августа Православная церковь чтит Преподобного Моисея Угрина

Преподобный Моисей происходил из Венгрии (Угр), почему и назывался Угрин, был родным братом святых Георгия и Ефрема и служил вместе с ними у св. князя Бориса (см. 2 мая). Когда злодеи умертвили его господина, он скрылся от убийц. В 1018 г. король польский Болеслав овладел Киевом и взял в плен много бояр, в том числе и Моисея. Шесть лет томился святой в темнице в плену. Но здесь он всецело предался Господу и дал обет безбрачия. Случилось, что в темнице увидела Моисея молодая и красивая вдова польского вельможи и, поразившись красотой Моисея, решила обольстить его, обещая свободу и богатство; но Моисей отвечал: «Адам, Самсон, Соломон и Ирод потерпели от жен; и я буду ли свободен, если порабощусь жене? Не нужно мне ни богатства, ни почестей — никаких благ мира! Выше всего этого для меня чистота и целомудрие». Но это не остановило нечестивую жену. Она выкупила пленника, взяла к себе в дом, одела в богатые одежды и приступила к новым искушениям. Но Моисей, подобно Иосифу, сбросил с себя богатые одежды, отвратил лицо свое от обольстительницы и молил Бога укрепить его в подвиге. Тогда полька приказала запереть Моисея в душной темнице и морить голодом, думая тем принудить его ко греху. Многие уговаривали Моисея жениться на польке, но он отвечал: «Я дал обет перед Богом вести жизнь целомудренную до гроба и быть монахом. Вы знаете, что сказано в Евангелии: «Всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (Мф. 19:29). Видя, что темничное заключение не действует на Моисея, полька освободила его и показала ему все свои обширные имения; но и этим не могла прельстить праведника. Тогда начала грозить ему страшными муками, говоря: «Живым не выпущу тебя из своих рук». «Бог — моя защита, ничего не боюсь», — отвечал Моисей, а сам принял постриг. Когда узнала об этом полька, то приказала ясестоко бить его и, наконец, изуродовала так, что он едва не истек кровью и всю оставшуюся жизнь тяжко страдал. Бог наказал безнравственную женщину. Она была убита во время мятежа в Польше. Моисей же получил свободу, удалился в пещеру к св. Антонию и здесь через 10 лет поста и молитвы, в 1043 г. скончался. Тут почивают и мощи его. Св. Моисей помогает страдающим от плотской страсти.

———————-

Уходить на покой не собираюсь

Сегодня постоянному автору «Русской народной линии», известному петербургскому священнику директору Мемориального Музея-Квартиры св.Иоанна Кронштадтского в Кронштадте, научному сотруднику Литературно-мемориального музея Ф.М.Достоевского, настоятелю храма свв. апп. Петра и Павла в с. Сомино протоиерею Геннадию Беловолову исполнилось 60 лет. Редакция «Русской народной линии» от души поздравляет отца Геннадия с юбилеем, желает ему душевного и телесного здравия, многая и благая лета, Божией помощи в его многообразной деятельности на пользу Русской Православной Церкви и во благо Отечества.

Накануне годовщины состоялась беседа заместителя главного редактора «Русской народной линии» Александра Тимофеева с отцом Геннадием не только о жизненном пути юбиляра, но и о важнейших событиях и тенденциях в жизни Церкви и России.

Вас знают как яркого проповедника и общественного деятеля, но о Вашем жизненном пути мало известно. Вы родились в религиозно и национально специфическом регионе России — на Северном Кавказе. Как проходили годы Вашего становления в этом месте? Не могли бы Вы рассказать о Ваших предках и родителях?

60 лет в миру — время пенсионного возраста, а для священника — это пора духовной зрелости, время полноты духовного служения. Не собираюсь подводить итоги своей жизни, но с удовольствием поделюсь воспоминаниями.

В моем паспорте в графе «место рождения» названо селение, которое теперь уже не существует на карте России — хутор Подгорный. Он исчез с лица Русской земли в результате социальных экспериментов хрущевской эпохи — укрупнений деревень. Моя бабушка Марфа Тихоновна рассказывала о «торжественном мероприятии» закрытия родного селенья. Мне не было еще года, когда наша семья переселилась в село Ипатово на Ставрополье, а позже, когда мне было уже 10 лет, мы переехали в Пятигорск. Этот известный в истории и литературе лермонтовский город я считаю городом своего детства. Здесь я окончил школу и начинал свой духовный путь. У нас был небольшой домик у подножия горы Машук с видом на Кавказский хребет, Эльбрус, поэтому для меня, как говорил Лев Николаевич Гумилев, «кормящим пейзажем» являются вершины  Кавказских гор и шапка двуглавого Эльбруса, который я видел по утрам из своего окна.

В нашем представлении Кавказ является традиционным мусульманским регионом, но для меня Кавказ всегда был колыбелью Христианства на территории нынешней России, как исторически, так и в личном плане.

Немногие знают, что древнейшие христианские храмы в России находятся именно на Северном Кавказе. В горах Карачаево-Черкесии и Осетии находятся древнейших храма и часовни, возведенные до Крещения Руси в начале Х века. Чудо, что эти храмы в Архызе, на горе Шоан и Сенты сохранились до наших дней, а на одной из скал Архыза открылся древний Лик Спаса Нерукотворного. Я эти храмы открыл для себя еще в 1970-е годы. Сейчас в них периодически совершаются службы.

Кавказ наполнен христианскими преданиями, которые, кстати сказать, хранят горские народы. Согласно одному из преданий, Эльбрус стал двуглавым, потому что Ноев ковчег задел его днищем и раздвоил вершину. Знаменитую вершину Казбек в Осетии называют «Чырыстийи чъупп», что в переводе означает «Пик Христа». По народным легендам в глубине этой вершины сохраняется шатер Авраама. Это объясняется тем, что большинство кавказских народов в древности были христианами и лишь в Средние века были исламизированы.

Я люблю Кавказ не только как свою малую Родину, но и как древнюю колыбель Православия. Могу только повторить вслед за поэтом:

О южные горы, отторгнут от вас,

Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз:

Как сладкую песню отчизны моей,

Люблю я Кавказ.

Поэтому, когда меня спрашивают: «Откуда ты, отче?», — отвечаю: «Спустился с гор…»

Мои предки были самыми простыми людьми, в свое время пришедшие осваивать земли Кавказа из глубины России. Мой дедушка Иван Максимович Беловолов был чабаном, в чем я усматриваю определенную символическую преемственность. Он пас, выражаясь церковной терминологией, «овец бессловесных», а я как пастырь пасу «овец словесных». В нашей семье все были верующими, особой богобоязненностью отличалась бабушка Марфа Тихоновна. Но в храм меня никто насильно не водил. Впервые я посетил церковь в селе Ипатово на Пасху, это был храм святителя Феодосия Черниговского в простом белом домике. До сих пор помню крашенные разноцветные яички, белые полотенца на иконах, густой дым ладана.

Вопросы о Боге, о душе, о смерти и бессмертии встали ребром в старших классах школы.

Затем Вы поступили в Московский институт культуры на отделении режиссеры, но, не проучившись и года, были исключены за религиозные убеждения…

Как я пошел в режиссеры? В Пятигорске я познакомился с известным режиссером и актером Юрием Томошевским. Он был заметным деятелем петербургской культуры, основателем театра «Приют комедианта», инициатором многих культурных начинаний.

К сожалению, в начале мая этого года он трагически погиб в возрасте 61 года. Юрий был из Пятигорска. При Педагогическом институте иностранных языков он вел театральную студию, куда меня привел знакомый. Юрий предложил мне попробовать свои таланты и дал мне роль летописца Пимена в «Борисе Годунове». Работая над спектаклем я погрузился в мир русской истории, вспоминал русский царей, беседовал с самозванцем Гришкой Отрепьевым. Я вдохновенно читал знаменитый монолог как свои собственные слова:

Да ведают потомки православных

Земли родной минувшую судьбу,

Своих царей великих поминают

За их труды, за славу, за добро…

Томошевский вдохновил меня на режиссерский путь.

Где же Вы учились?

Я поехал покорять Москву. Провинциалу трудно было поступить во ВГИК, поэтому я подал документы на отделение режиссуры в Московский институт культуры. Проучился год. Прекрасно помню руководителя нашей группы режиссера Вандалковского. Было очень увлекательно — я открыл для себя мир театра и режиссуры. Все мечтали о сцене, о постановках. Но тогда даже самых дерзких мечтах, я подумать не мог, что буду «ставить» вечера-концерты в Большом драматическом театре имени Товстоногова, правда, уже в качестве священника. Сейчас я вспоминаю то время с улыбкой и удивлением. Как ни парадоксально, именно во время своей учебы на отделении режиссуры я сознательно обрел веру — пришел к Православию и стал посещать храмы и ездить по монастырям Москвы и Подмосковья. У меня была целая программа поездок по монастырям…

В течение года по воскресным дням мы с моим сокурсником Евгением Карапузовым объездили практически все обители, которые тогда стояли закрытыми и заброшенными: Николо-Пешношский монастырь, Иосифо-Волоколамский Успенский монастырь, Саввино-Сторожевский монастырь, Новый Иерусалим, Свято-Пафнутьев Боровский монастырь и многие другие. Сегодня все эти обители восстановлены. Посещая их сегодня, глядя на их великолепие, я вспоминаю руины, которые видел сорок лет назад.

Тогда же я посетил и Псково-Печерский монастырь, увидел старца Иоанна Крестьянкина, который произвел на меня глубокое впечатление. Я открыл для себя Святую Русь, что стало для меня потрясением. Если меня спросить, кто меня привел к Богу, в Церковь, то я искренне отвечу: «Меня к Богу обратила Россия!» Молодым студентом я осознал, что живу в православной стране, принадлежу к православному народу. Я беззаветно полюбил Святую Русь, стал ее странником и гражданином. В моей душе возникло глубокое и непреодолимое желание служить Богу, Царю и Отечеству.

К тому моменту в институте уже выяснили, что я каждое воскресенье езжу по монастырям, посещаю храмы. Я не скрывал своей религиозности, открыто постился, чем приводил в ужас своих сокурсников. В конце концов меня вызвали на комсомольское собрание, где хотели меня припугнуть: «Вы знаете, что мы готовим работников идеологического фронта? Мы вас может отчислить из рядом комсомольцев». Это был конец 1970-х гг — разгар застоя. Не знаю, на что надеялись комсомольские функционеры, но прямо на собрании я написал заявление об уходе из комсомола и положил его на стол: «Если я не соответствую нормативам комсомола, то прошу вас отчислить меня из его рядов». Комсорги поняли, что перегнули палку, но было уже поздно. «Молодой человек, вы понимаете, что отчисление из комсомола означает ваше автоматическое отчисление из вуза». Из Пятигорска срочно вызвали мою маму, попытались надавить на меня, чтобы я забрал заявление: «Ваш сын совершает необратимую ошибку!»

Но у меня была уверенность в своей правоте и дерзость молодости и дар безрассудства. Мне хотелось пойти против системы, совершить поступок, который я воспринимал как исповедничество веры. Мне сказали в ректорате: «Вас исключат и выдадут «волчий билет», в Москве вы никуда больше не поступите».

Я решил, что теперь должен служить в Церкви и поехал в Московскую семинарию, чтобы узнать о возможности поступления. Но там мне не удалось ни с кем поговорить. Затем я отправился в Петербург, где в семинарии встретился с ныне уже покойным инспектором протоиереем Георгием Тельписом, который отнесся ко мне с большим участием. Но как только он узнал, что я отчисленный студент Московского института культуры, отвел меня под лестницу и сказал: «Вы знаете, что мы находимся под контролем и не можем принимать студентов из светских вузов. К сожалению, ничем не могу Вам помочь». Моя мечта, казалось, была навсегда перечеркнута.

Этот год учебы, как ни странно, в последующие годы моего священнического служения оказался весьма полезным, когда я занялся культурно-просветительской деятельностью.

Все же Вам удалось получить высшее образование, закончив факультет филологии. Почему Вы выбрали филологию?

Что мне оставалось делать? Я решил пойти на филфак. Мне казалось, что это наиболее близкий к семинарии курс наук. На филфаке изучают старославянский язык, славянскую филологию, древнегреческий язык. Я буду иметь возможность читать древние церковные тексты, летописи, Евангелие. Наших русских классиков я всегда воспринимал как носителей христианской идеи. А Достоевский был ее глубочайшим апостолом.  К тому времени я очень увлекся Львом Толстым и Федором Михайловичем. В моей душе они долго боролись. Мне было очень жаль, что Лев Николаевич был отлучен от Церкви. Но потом Достоевский победил и стал для меня путеводной звездой.

Я закончил филологический факультет Кубанского государственного университета в Краснодаре. Моя дипломная работа была посвящена роману Достоевского «Братья Карамазовы».

Кстати сказать, наш выпуск филфака дал Церкви трех священников. Кроме меня это протоиерей Сергий Овчинников, духовник кубанского казачьего войска, и священник Игорь Нещерет, который несет свое служение в г.Болхове.

Вы учились в казачьем краю?

Екатеринодар (Краснодар) — столица кубанского казачества, он открыл для меня дух  казачество. Я не имею казачьих корней,  только крестьянские, но искренне люблю дух казачества с его удалью, размахом, благородством. И мне бывает обидно, что русское казачество часто пытаются дискредитировать, представляя нагаечниками, ряжеными «со щами в усах». Нет, казаки — это наши рыцари степей и гор, воины веры. Казачество — это  особая система ценностей, которую замечательно раскрыл в своих трудах мой сокурсник по филфаку, идеолог кубанского казачества протоиерей Сергий Овчинников. В своих программных статьях и книгах отец Сергий показал казаков как хранителей и защитников Православия. Он открыл много интересных вещей, например, обычай у казаков во время чтения Евангелия на службах, вынимать на половину шашку из ножен. Шашка в этот момент представлялась мечом духовным. По прочтении Евангелия шашка вновь влагалась  в ножны. Согласитесь, очень глубокое символическое действие.

На Кубани я узнал мир русского старообрядчества. Здесь на берегу Азовского моря  до сих пор проживают потомки казаков-некрасовцев — староверов, которые еще в начале 17 века во главе с атаманом Игнатом Некрасом уехали в Турцию, спасаясь от преследований, где и прожили почти три века, сохранив при этом старые русские традции, язык и даже одежду.  В 60-ые годы 20 века большая часть из них вернулась на Родину и поселилась в Ставропольском и Краснодарском краях.

Во время учебы на филфаке у нас несколько раз были диалектологические экспедиции к казакам-некрасовцам. Встречаясь с ними, я увидел живую Русь 17 века. Хутора на берегу Азовского моря и на Ставрополье потомков казаков-некрасавцев оказались осколками домосковской Руси. Когда они жили в Турции, самым страшным грехом для казачки было выйти замуж за турка-иноверца. Ее наказывали смертной казнью. Такой ценой была сохранена идентичность казаков-некрасовцев. Это были красивые, достойные, мощные русские люди, сохранившие старую веру, иконы, песни.

В силу традиции казаки-некрасовцы вели замкнутый образ жизни. С ними было трудно найти контакт. Но в силу того, что я был верующий, они допустили к себе.

Батюшка-старовер отец Петр благословил меня даже помогать на службе. Я читал на клиросе. Знакомство с казаками-некрасовцами — бесценный опыт.  Еще в начале 1980-ых годов они ходили по воскресеньям в храм в национальной одежде. Многих тех людей уже нет в живых, а новое поколение адаптируется к условиям современной жизни.

После окончания вуза Вы работали школьным учителем и экскурсоводом…

После окончания университета необходимо было отработать три года по распределению. Как правило, посылали в дальние села, где нужно было решать кадровые проблемы. В это время требовался преподаватель русского языка и литературы «на зоне» т.н. химиков в Краснодаре. В советское время было обязательное среднее образование для всех граждан и государство давало его даже в тюрьме. Мне было интересно увидеть мир осужденных людей, познакомиться и пообщаться с ними. Я попросил направить меня  преподавателем в тюремную зону. Преподавать литературу осужденным было непросто. На выполнение домашнего задания рассчитывать было бесполезно.  У заключенных были свои интересы.

Бытует мнение, что заключенные зачитываются Достоевским. Так ли это?

У меня была большая свобода в формирования программы. Хотя в классе сидел конвоир,  но но надо мной не висел контроль гороно, завуча или директора школы. Когда я в первый раз пришел в класс, у нас по программе был Максим Горький. «Слушай, и так жизнь горькая, расскажи что-нибудь интересное, про жизнь». Я подумал и решил почитать им вне всякой программы «Записки из мертвого дома» Достоевского. Буквально с первой страницы они слушали, затаив дыхание. Я им просто зачитывал и пересказывал страницы первой лагерной книги в нашей литературе. Это длилось несколько занятий.

В конце я спросил своих учеников о их впечатлениях, и услышал, что со времен Достоевского ничего не изменилось, вплоть до определенных словечек и тюремных  традиций. Достоевский и здесь оказался весьма актуальным писателем. Также мы изучали и анализировали «Преступление и наказание».

Осужденные приходили на уроки после работы, поэтому моей задачей было им просто по-человечески помочь.

Два года в этой школе мне списали за три положенных, наверное, за вредность.

30 лет тому назад Вы перебрались в Ленинград…

Для меня это всегда был Санкт-Петербург…

После преподавательской деятельности в школе я около полугода работал экскурсоводом на Кавказе, возил экскурсии в Теберду и Домбай. Благодаря этому я хорошо знаю историю этих мест и сейчас мог бы провести экскурсию. Горы не любить невозможно. Единственное, чему не научился, кататься с гор на лыжах.

Потом в 1986 году я переехал в Санкт-Петербург, хотел поступить в аспирантуру Института русской литературы (Пушкинский Дом). Устроился ради жилья дворником, убирал Литейный. Но нужна была и профильная работа.  Я подумал: где бы я хотел работать? Ну, конечно, в музее Достоевского — в доме моего любимого писателя. Как-то проходя мимо музея, я решил узнать: не нужен ли сотрудник?

Директор музея Белла Нуриевна Рыбалко была удивлена посетителю с улицы. В этой яркой женщине сочетались кавказские корни с характером генеральши. «Вы знаете, —  ответила она, — из нашего музея увольняются только на тот свет, поэтому у нас свободных мест нет». Но внимательно осмотрев меня, увидев мою бороду и длинные волосы, она спросила: «Вы что — в Бога веруете?». Я понимал, что мой положительный ответ мог повлиять на прием на работу. Я ответил как у Достоевского: «Верую». «А я вот коммунистка», — парировала Белла Нуриевна. Наступила минуты тишины. «Но именно поэтому я вас возьму на работу. Вы на меня не будете доносы писать?» — спросила она еще раз, —  есть тут у меня один сотрудник, пишет на меня доносы. Мне нужен сотрудник, который не будет скандалить. Верующие же не пишут доносы? Давайте ваш телефон, я вам позвоню», — пообещала директор музея. Во время всего нашего разговора с ней в углу кабинета сидел человек, который я не сразу заметил и который так и не проронил ни слова. Как позже выяснилось, это был правнук писателя Дмитрий Андреевич Достоевский. Потом он мне сам напомнил о том, как я исповедовал Бога и за это был принят на работу в музей. «Откуда вы знаете?» — удивился я. «А я был в этот момент в кабинете…»

Но тогда прошел месяц ,я так и не дождался звонка. В день рождения Федора Михайловича я пришел на традиционную конференцию в музее Достоевского — Достоевские чтения. Сижу в зале, слушаю доклады, в президиуме — Белла Нуриевна. И вдруг, заметив меня, она между докладами делает жест в мою сторону: «Почему Вы не звоните? У нас появилась вакансия. Не хотите у нас работать?» Я не верил своим ушам.  «Пишите заявление о приеме на работу». Я написал заявление о приеме в музей Достоевского 11 ноября 1987 года — в день рождения Федора Михайловича. И вот уже больше 20-ти лет работаю в музее, сейчас на полставки.

В следующем году широко отмечалось 1000-летие Крещения Руси. С этого момента произошло, по меткому выражению Святейшего Патриарха Кирилла, второе Крещение Руси. В то время в Санкт-Петербурге музей Достоевского был одним из очагов православного возрождения. В музее проводилось огромное количество мероприятий, которые организовывали, в том числе и Вы. Будучи отроком, мне посчастливилось бывать на этих мероприятиях.

 

Некоторыми православными христианами конец 80-ых — начало 90-ых годов вспоминается с ностальгией, как время пассионарных людей, горящих верой. Тогда популярно было общество святителя Игнатия (Брянчанинова), тщательно конспектировались лекции отца Владимира Цветкова, большой интерес вызывали публичные выступления митрополита Иоанна (Снычева).

 

Нередко можно услышать мнение, что времена изменились и горячую веру сменила теплохладность. 

Празднование тысячелетия Крещения Руси сыграло ключевую роль в возрождении Православия на Святой Руси. Неслучайно, тысячелетний юбилей называют вторым Крещением Руси.

Могу сказать без преувеличения, что в духовном возрождении Санкт-Петербурга Музей Достоевского сыграл одну из важнейших ролей как неформальная площадка, где могли встречаться православные люди. Само имя великого писателя уже обращает сердца к Богу. Через свой музей Фёдор Михайлович стал просветителем и проповедником Христа. Начиная с 1988 года в музее были проведены десятки православных выставок, вечером, встреч с духовенством. Мы приглашали в гости архимандрита Иннокентия Просвирнина, протоиерея Владимира Цветкова, и других.

В то время в Музее Достоевского собрался замечательный коллектив. Беллу Рыбалко сменила Наталья Туймебаевна Ашимбаева, которая и по сей день является директором музея. Сотрудники Музея Наталья Чернова, Вера Бирон, Мария Брусовани всей душой были открыты к Богу.

Серия православных выставок и мероприятий в музее началась с выставки пасхальных яиц. Я узнал, что протоиерей Борис Глебов собрал уникальную коллекцию пасхальных яйца и предложил ему сделать выставку. В результате в Музее была впервые представлена коллекция фарфоровых яиц, в том числе работы Фаберже. Выставка открыла серию выставок и мероприятий. Тогда к православию был повышенный интерес. На открытие приезжало телевидение,  популярный тогда журналист Невзоров снимал в Музее репортажи. На эти выставки стояли очереди.

Затем я проводил выставку современной иконы — работы священника Георгия Иващенко. Мы осознали, что иконы не только — история, не только Андрей Рублев и Феофан Грек, но традиция жива и сегодня. К сожалению, отец Георгий уже преставился. Царствие ему Небесное.

Чуть ли не каждую неделю в Музее проходили духовные вечера.

На одном из них родилось известное ныне Общество святителя Игнатия (Брянчанинова). Тогда из Казахстана приехал батюшка — отец Владимир Цветков я организовал цикл его бесед, после которого его слушатели объединились в общество свт. Игнатия. Зал музея не большой, поэтому со временем лекции общества перенесли в аудиторию медвуза. Общество существует до сих пор. А отец Владимир Цветков — ныне уже седовласый старец — приезжает из нижегородской глубинки.

Теперь всех выставок и мероприятий не упомнишь. В музее впервые выставляла свои работы теперь известный фотограф Людмила Иванова, многие художники христианского направления.

Также в нашем музее я проводил выставку ныне покойного византолога Гелиан Михайлович Прохоров представлял свою живопись. Это великий ученый, переводчик, исследователь исихазма.  Он оставил интересное живописное наследие.

Была даже какая-то эйфория, вдохновение и окрыленность…

Это было время веры и надежды. Мы верили в возрождение России, мы надеялись на ее скорое преображение после эпохи безбожия. Тогда был популярна фраза из фильма «Покаяние»: «Зачем нужна дорога, если она не ведет к храму?». Казалось, нужно совсем немного, — и Россия возродится. Конечно, тогда мы не могли представить, что страна вскоре развалится, что наступят трудные времена, что спустя два десятилетия атмосфера в обществе поменяется и открытие храма, которое тогда воспринималось как великое событие и победа, будет вызывать 2010-е годы сопротивление и непонимание общества.  Можно ли было тогда представить, что в храме девицы могут устроить «песни и пляски», что люди будут выходить на митинги с плакатами «Стоп храм!»?! Ныне многое перевернулось. Сегодня наблюдается очень охлаждение к вере и Церкви.

Причем одновременно с охлаждением происходит профанация Православия. Храмы наполнились «захожанами», по сути случайными людьми, которые примкнули к Церкви, кажется, только потому, что стало модным быть православным человеком.

В этом свете характерна судьба журналиста Невзорова — в то время он воспринимался как знамя возрождения, был патриотом, отстаивавшим церковные позиции, защищавшим возрождение храмов, а теперь стал ярым богоборцем и богохульником. К сожалению, нет глубокого анализа, почему так произошло. У нас присутствует внутренняя самоуспокоенность, мы слишком автоматически воспринимаем слова Христа о том, что «врата ада не одолеют Церковь». В конкретных ситуациях могут быть поражения и отторжения от церковной ограды. Если мы не разберемся, что же не так пошло, опять наступим на старые грабли.

Почему Вы решили принять священный сан?

Еще будучи студентом, я мечтал стать священником, но затем эта, казалось, была зачеркнута или отложена надолго. Внутреннее желание стать пастырем во мне никогда не пропадало. Работая в тюремной школе, экскурсоводом в горах и музее Достоевского, я сознавал, что для меня это не просто работа, а служение Богу, Церкви, России.

Когда началась перестройка, мы в Музее Достоевского создали православную общину, которая поставила цель вернуть храм Владимирской иконы Божией Матери, стоящий рядом с Музеем — приходской храм Федора Михайловича. На тот момент в 1988 году в Петербурге еще не было ни одного прецедента открытия храма. Для открытия храма мы решили сформировать общину на базе музея Достоевского. Ее членами стали сотрудники музея. Именно благодаря Музею в Петербурге Церкви был возвращен первый храм. Об  этом не многие знают и помнят, а ведь — явление знаковое.

Это теперь легко открыть храм, но тогда, в 1988 году, ситуация была иной — было вообще не ясно, куда страна движется, что будет завтра? Мы решили усилить общину высокими именами — обратились к Дмитрию Сергеевичу Лихачеву. Дело в том, что его дед жил напротив Владимирского храма и был в нем старостой. И чуть ли не его дед устроил бесплатные похороны великого писателя. Дмитрий Сергеевич дал нам свое согласие: «Я с удовольствием, я почту своим долгом войти в общину». Потом я узнал, что рядом с музеем живет Лев Николаевич Гумилев. Он принял нас у себя дома и сказал, что ради храма готов на всё. Если нужно быть в общине — он будет, если нужно куда-то пойти — он пойдет, если что-то написать и подписать — напишет и подпишет. Действительно, он с нами много походил — мы были на приеме у тогдашнего главы города Большакова в Ленсовете. Нас принимала его помощница Валентина Ивановна Матвиенко.

И с ним же в первый раз переступили порог Владимирского храма, в котором тогда располагался вычислительный центр военного ведомства, увидели зашитый в фанеру иконостас. Слава Богу, лепнина и иконостас сохранились. К сожалению, запретили фотографировать, поэтому мы остались без исторических кадров. У нас сложились теплые дружеские отношения со Львом Николаевичем.

Потом мы организовали пикет со сбором подписей в поддержку передачи храма Церкви. В этом деле нам помогали молодые активисты, в частности, депутат Сергей Ковалев. Нам удалось собрать тысячи подписей, которые у меня до сих пор хранятся. Борьба за храм длилась почти целый год — немногие верили, что нам удастся вернуть собор Церкви. Как ни странно, в ноябре 1989 года нас вызывают и сообщают, что передадут нам храм, но с условием, что передадут его именно епархии, а не общине. Поэтому собор Владимирской иконы Божией Матери имеет особый статус митрополичьего храма, т.е. его настоятелем является правящий архиерей. С одной стороны, нам пошли навстречу, а с другой, — задвинули, дали понять, что мы были слишком активными борцами.  Мы не стали создавать лишних проблем, главное, что храм возвращен Церкви. На входной лестнице храма храма висит стенд с фотографиями участниками той первой общины.

Почти 20 лет Вы возглавляли храм Иоанна Богослова (Леушинское подворье). Благодаря Вам запущен процесс по общецерковному прославлению игуменьи Таисии.

Леушинское подворье для меня началось с Кронштадта, С Мемориальной Квартиры святого праведного Иоанна Кронштадтского. В 1995 году началась работа по возвращению и возрождению квартиры дорогого батюшки. Я погрузился в материалы отца Иоанна, его жизни и тогда узнал, что его ближайшей духовной дочерью была игуменья Таисия, а Леушинский монастырь был его духовным детищем. У меня было большое желание побывать и посетить эту обитель, но потом я узнал о его судьбе — он был затоплен. Монастырь мне представился русским градом Китежем под водой.

В 1999 году инициативная группа под руководством Александра Шалавина совершила поездку на Рыбинское водохранилище, а по пути они заехали в Сомино. Дальше мы поехали вместе. Я совершил на затопленном острове первую панихиду. Тогда я открыл для себя затопленное детище отца Иоанна. Как раз в том году вода опустилась и  впервые за несколько десятилетий руины монастыря выступили из-под воды. Был установлен крест на берегу водохранилища. Наша поездка, молитва и панихида стали точкой отсчета — первым Леушинским стоянием.

В тот же год, после первой поездки, я был назначен настоятелем храма исторического подворья Леушинского монастыря в Петербурге на улице Некрасова. Кстати, тогдашний митрополит Владимир подписал указ о моем назначении 11 ноября 1999 года — в день рождения Достоевского.

Меня не оставляет Федор Михайлович. Я как-то высказывался на эту тему, что Достоевский имеет молитвенное дерзновение — он не просто великий, но благодатный писатель. Я молюсь о нем и ему, почитая его как непрославленного святого. Верю, что когда-нибудь Фёдора Михайловича прославят в лике святых.

В 2000 году мы уже приехали туда как представители действующего храма Леушинского подворья. А затем почти каждый год совершали паломничество в затопленный монастырь и проводили Леушинские стояния. В 2005 году на это место приехало уже 2 тысячи человек. Затем начались радости и скорби, но в итоге там был возведен храм и учрежден два года тому назад Ново-Леушинский монастырь. Мы начали с нуля, а закончилось основанием женского монастыря на берегу водохранилища.

Став настоятелем храма Леушинского подворья, я еще глубже открыл для себя удивительное явление — Леушино. И был весьма удивлен, что о нем мало знают. На протяжении 17 лет наше приходское издательство издало почти все сочинения игуменьи Таисии, мы проводили просветительские вечера, выставки, концерты по городам, связанным с матушкой — Петербург, Боровичи, Рыбинск, Череповец. Но самое главное, игуменья Таисия — не просто великая подвижница, а святая. Процесс ее прославления начался давно — мы перелопатили все архивы, провели множество конференций. Став заместителем председателя комиссии Тихвинской епархии по канонизации, я включил в повестку дня вопрос о ее практической канонизации.

Мы подали соответствующие материалы и процесс канонизации сделали предметом обсуждения, выступили с инициативой объединить деятельность комиссий по канонизации пяти епархий, связанных с игуменьи Таисией. В конце 2016 года на Леушинском подворье был проведен общий съезд комиссий. К сожалению, процесс канонизации матушки приостановлен в связи с моим увольнением. Поэтому сейчас канонизацией занимается только Череповецкая епархия. А я уже не являюсь членом комиссии Тихвинской епархии по канонизации.

Благодаря одной только канонизации игуменьи Таисии Ваше имя уже вошло в историю русского Православия. Православные христиане твердо верят, что ее общецерковное прославление — лишь вопрос времени.

Наша беседа подходит к концу. С какими чувствами и мыслями Вы встречаете свое 60-летие?

Я убежденный нелюбитель юбилеев. В свой день рождения не собираюсь сидеть за праздничным столом, принимать букеты цветов и слушать многолетия. Для меня день рождения — это день молитвы. Я уже взял у правящего архиререя благословение на полторы недели в отпуск. Хочу совершить поездку в Екатеринбург, помолиться на Царской Голгофе в год 100-летия мученичества Царской семьи.

Буду молиться за свои храмы и приходы, близких людей, духовных чад и сестер.

С Божьей помощью удалось благоукрасить и восстановить в историческом виде храм мой первый храм — в с.Сомино; возродить Леушинское подворье, создать Мемориальный Музей в Квартире святого праведного Иоанна Кронштадтского, построить и освятить два новых храма — св.Иоанна Кронштадтскогои в пос.Подборовье и Божией Матери Невской  Скоропослушницы в пос.Заборье, спасти от разрушения еще два старинных — в дальних уголках нашей митрополии — Тихвинской Божией Матери в пос.Поток и Федоровской Богоматери в д.Лидь.

Но 60-летний юбилей — не время подводить итоги. Я не собираюсь уходить на покой. У меня ощущение, что всё впереди, все только начинается…

———————-

9 августа Православная церковь чтит Блаженного Николая

Св. блаженный Николай жил в Новгороде. Родители его были знатными и богатыми гражданами и отличались благочестием. Имея пример благочестия в родителях, Николай сам с молодых лет возлюбил благочестие, пост и молитву, часто ходил в храм Божий и щедро раздавал милостыню. Видя такую жизнь св. Николая, народ стал прославлять его; но он, избегая человеческой славы, принял подвиг юродства: ходил по городу в дырявой одежде, представлялся полоумным, терпел холод и зной и все неприятности, обиды, часто и побои, непрестанно творя молитву. И Бог прославил его еще при жизни даром чудотворений. В его время жил в Новгороде другой юродивый, Феодор (память 19 января). Жили они на противоположных сторонах реки Волхова и, чтобы изобразить буйную вольность новгородцев, не допускали один другого на свою сторону; св. Николай прогонял Феодора со своей стороны, бросая в него кочанами капусты, почему получил название Кочанова. Скончался св. Николай в 1392 г. и погребен на избранном им самим месте, на кладбище Яковлевского собора. Впоследствии над его мощами построен был храм его имени.

Источник: Российское казачество, Российское казачество, Российское казачество, Российское казачество, Российское казачество, Российское казачество, Российское казачество, Российское казачество